мимо женщине и медленно поднесла к губам бокал, слушая его тихие слова:
– Я никогда не говорил вашему брату, что не хотел на вас жениться.
Они медленно пошли к Таунсендам.
– Спасибо, – тихо сказала она, сделав глоток из бокала.
– И еще, – мрачно продолжил он.
– Что?
– Мне осточертел этот бал. Я бы отдал половину всего, что имею, лишь бы мы оказались сейчас вдвоем.
К его удивлению, она тут же согласно кивнула:
– Я тоже.
– Половину? – усомнился он, смеясь и совсем забыв о приличиях. – Действительно?
– Ну, по крайней мере четверть, – уступила она, протягивая ему руку для прощального поцелуя и берясь за юбки, чтобы присесть в реверансе.
– Не смейте приседать передо мной, – предупредил он, целуя ее руку в перчатке. – Куда бы я ни пошел, везде женщины, как корабельные паруса, падают на пол.
Плечи Элизабет затряслись от смеха, и, несмотря на его запрет, она присела в глубочайшем тронном реверансе, который представлял собой чудо грации и изящества, и услышала над собой его гортанный смех.
Настроение Яна резко переменилось, и сейчас ему казалось, что это самый чудесный бал на свете. С этого момента он уже совершенно хладнокровно танцевал с престарелыми матронами, чтобы заручиться уважением света и быть достойным кавалером Элизабет. Этот светлый и радостный для него вечер был омрачен всего несколько раз, когда кто-то, не зная его имени, рассказал ему, что всего два месяца назад дядя Элизабет рассылал письма с предложением ее руки всем бывшим ухажерам.
Не выдав своего гнева и мысленно проклиная Джулиуса, Ян расплылся в изумленной улыбке и поделился с говорившим своими сведениями:
– Я знаком с ее дядей. К сожалению, бедняга немного того. Что поделаешь, такие вещи случаются даже в самых лучших семействах. – Намек на слабоумного короля Англии Джорджа был очевиден, и собеседник Яна громогласно расхохотался.
– Это правда, – подтвердил он, – как ни прискорбно, но это так. – И пошел распространять по зале слух, что дядя Джулиус Кэмерон – законченный идиот.
С Белховеном Ян управился так же быстро, но гораздо жестче и действеннее. Дед рассказал ему, что Белховен хвастался, будто Элизабет какое-то время жила в его доме.
– Белховен, – обратился к нему Ян после получасовых поисков по залу.
Тот обернулся и удивленно воззрился на него, а его собеседники притихли и стали напряженно прислушиваться к их тихому разговору.
– Ваше присутствие на этом балу мне отвратительно, – опасно спокойным голосом произнес Ян. – Мне не нравятся ваш фрак, не нравится ваша рубашка и булавка на шейном платке. Кстати, вы и сами мне не нравитесь. Я уже