Дом у кладбища

Чего бы вы ожидали, принимаясь за чтение романа с таким названием и многообещающей картинкой на обложке? Родовое поместье, старое кладбище, фамильный склеп, обитающих в нем призраков, трагедию, жертвы которой не обрели покоя .... Я тоже этого ожидала. Ведь начало было вполне в подобном духе: на кладбище, при рытье новой могилы, были обнаружены останки человека, явно умершего насильственной смертью, а проходящий мимо отставной солдат, знающий, чьи это кости, рассказывает историю пятидесятилетней давности, которую потом пересказывает уже спустя много лет постаревший свидетель находки захоронения, этот рассказ и составляет весь роман. Каждый раз, встречая в книге подобный прием, не могу удержаться от улыбки, представляя, как герой в кругу знакомых рассказывает давнюю историю со всеми подробностями, длящуюся более шестисот страниц!
Действие происходит в ирландской деревушке Чейплизод, множество героев, множество историй, и забавные, что порой мне казалось, что я читаю Джерома, и печальные, но все абсолютно реалистичные- ни тени мистики! Видимо, издатели подобрали картинку на обложку исключительно по ассоциациям с названием. Если сначала у меня еще и оставались некоторые надежды на мрачных призраков, то после XIV главы они улетучились окончательно. Чего стоит одно только ее название:

Глава XIV. Как Паддок прочищал голову О'Флаэрти (автор надеется, что люди сугубо утонченные пропустят эту главу не читая)

А речь здесь идет о необычном рецепте от похмелья, и эта, и последующие главы особо забавны.
Герои романа- это жители Чейплизода, простые и знатные, здесь и священство, и конкурирующие между собой врачи, и офицеры Королевской ирландской артиллерии, чей полк находится в деревне- сложно не запутаться в таком количестве персонажей, но, по ходу действия, вырисовывается каждая личность, каждый характер, индивидуальный, уникальный и живой, например, суровый и строгий доктор Стерк, нежная красавица Лилиас, ее мудрый отец священник Уолсингем, забавный лейтенант Паддок, мошенница Мэри Митчуэлл и многие другие... Даже самые, казалось бы, второстепенные и незначительные персонажи, появляющиеся пару раз, неповторимы! Здесь разворачиваются отдельные истории, каждая из которых могла бы послужить сюжетом отдельного романа, есть и любовные, и детективные линии, казалось бы, не связанные между собой, но объединяет это все само место, Чейплизод, такое атмосферное, и, судя по описаниям в романе, потрясающе красивое. Старинные поместья, таверна "Феникс"- каждое здание обладает своим характером!
Роман поразительно живой, и, несмотря на объем, читается очень легко.

Также в книге, помимо романа "Дом у кладбища" присутствует несколько рассказов, во многих из которых, опять же, действие происходит в Чейплизоде. Вот теперь есть и призраки, и знамения, и странные происшествия. В каких-то тайна призрака раскрывается, в каких-то так и остается непонятным, что же произошло, но каждый из них, несмотря на одинаковую тематику призраков, интересен и неповторим.

Роман «Дом у кладбища» - довольно сложное по структуре произведение - с несколькими сюжетными линиями, большая часть которых призвана отвлечь читателя от основного сюжета. Добрую половину книги было тяжело сориентироваться, какие же события являются главными, как будет развиваться тот самый обещанный аннотацией готический детектив. Вот только готическим или мистическим этот роман назвать сложно, он не является ярким представителем жанра, а имеет лишь несколько черт, свойственных таким произведениям, причем проявляются они лишь в отдельных главах. Роман сочетает в себе столько атрибутов различных жанров, что и разобраться в его жанровой принадлежности, ой как не просто.

Немного смутило то, что в этом викторианском романе нет главного героя, при этом персонажей в книге очень много, большинство из них остались в результате, словно за рамками произведения. Вот они были, действовали, и вдруг, словно и не существовали, не вспоминает автор о них в заключительных главах, не подводит итог их порой весьма бурной деятельности.

Но! Интрига в наличии, закручено все лихо, присутствуют в сюжете преступления и многочисленные тайны. Это и скелеты в семейном шкафу, и секреты, припрятанные в каморках соседей, и наполненные загадками котомки проходящих мимо мошенников.

Авторский стиль – несомненная изюминка романа, да только ради того чтобы прочувствовать особенности стиля Джозефа Шеридана ле Фаню и стоило бы прочитать "Дом у кладбища". На страницах произведения удивительно органично сочетаются легкая ирония и сочный юмор, нравоучительные вставки и легкомысленность, детектив и сентиментальность, психологизм и чудачество, затейливость и безыскусность, красивый слог повествования и простая речь некоторых героев...

Подкупленный названием, я прикусил наживку первых глав без оглядки, предвкушая как минимум жирно-извивающуюся таинственную мистику, а как максимум – пыльный детектив, который похож на лакированный сундучок без надписей, найденный на чердаке и наполненный загадочными предметами, абсолютно не подходящими друг к другу, но постепенно складывающимися в паззл общей ладной истории.

Но в итоге крючок крепко перехватил меня за горло и повлёк, потащил, поволок сквозь череду досужей болтовни такого количества людей, с которым я не имел чести общаться суммарно за последние несколько лет.

Грешен и каюсь в рыбьей памяти на имена, поэтому наделён привычкой конспектировать персонажей, чтобы заметки в блокноте выступали в роли услужливого секретаря, нашёптывающего мне на ушко, с кем имею честь говорить, почему этот незнакомец радостно машет рукой, а тот – глядит так, словно я съел его домашнего любимца. Но в случае с Фаню это игра в одни ворота, конспекты вам едва ли будут полезны, поскольку сходу не угадать, какой персонаж – стержень, на который нанизываются ключевые события, а какой – проходящий проходимец, призванный походя скрасить ваш досуг, уколоть остротой, оживить блёклую сценографию, подсветить черты другого персонажа или бездарно потратить время всех присутствующих, канув в пустоту после своего небольшого камео.

Брюзжание глубоководного удильщика, которого поманили на червячка, а в итоге принялись насильно кормить бульоном, байками, шепотками и пересудами, направлено не столько на Фаню, сколько на тех, кто оборачивал роман современной обёрткой, идя на всяческие ухищрения, чтобы под блеском тугого корсета из обещаний мистической головоломки не виднелся даже кусочек пухлого бочка викторианской тяжеловесности. Эти обещания с обложки формируют предвзятое отношение, ведь сам по себе «Дом у кладбища» - замечательный представитель своей эпохи, но бесконечно скучен сегодня как детектив, и совсем несостоятелен как мистический роман.

Стоит понизить градус ожиданий, как на передний план выходит насыщенный и пёстрый язык автора, отчего хочется поаплодировать переводчиками, поскольку острая наблюдательность автора рвёт удушливое болото пустопорожней болтовни своих героев меткими, ёмкими и занимательными остротами, которые хочется запомнить.

— А как ваш пациент, доктор? — осведомился майор О'Нейл.
Доктор прикрыл глаза, слегка передернул плечами и медленно покачал головой:
— Случай тяжелый, майор. Говорить почти нечего, сэр, и сразу всего не расскажешь.

Изумительная прелесть лаконичной иронии, тонкой иглой которой автор подбивает войлок характера героя!

С другой стороны, автор склонен к нахрапистой демонстрации собственной эрудиции по поводу и без, но и это сложно вменять ему в претензию, поскольку подобное нагромождение фактов характерно для времени и среды, в которой написан роман. Но всех пытливых зануд, что стремятся выгуглить каждое новое имя на странице, должен предупредить, что гуглилка в какой-то момент просто устанет.

— <...> Плиний называет внезапную смерть величайшим счастьем в жизни. Не больше ли оснований для такого утверждения у нас? Множество достойнейших римлян, как вам известно, покинули этот мир именно внезапно. Квинт Эмилий Лепид, выходя из своего дома, ушиб большой палец ноги о порог и испустил дух; Гней Бабий Памфил, джентльмен в преторском звании, умер, когда задавал мальчику вопрос, который час; Авл Манлий Торкват, консуляр, скончался за обедом, поглощая ватрушку; Луций Тусций Валла, врач, подавился вином с медом, Аппий Сауфей — яйцом; Корнелий Галл, претор, и Тит Гатерий, всадник, — оба умерли, когда целовали руки своим женам. И я бы мог добавить еще немало имен, по всей видимости, так же хорошо вам знакомых.

Если же вы способны пропускать подобные перечни с лёгкой душой, не проверяя поимённо, или если, о великие, для вас все упомянутые – известны, то мне остаётся только в трепетном восхищении трясти фонарём на своей глубоководной морде, ибо вы — счастливцы.

В сухом остатке – вот чего так не хватает «Дому у кладбища!», сухого остатка! – мы имеем пухлую книгу, в которую щедрой рукой автора вложено такое количество перипетий, персонажей и жанров, что у читателя зубы сводит от такого излишества, поскольку чем дальше читаешь, тем больше книга напоминает сладкую мечту восьмилетки – чтобы на завтрак мороженое, на обед торт, на ужин печенье с мороженым и тортом, политое сливками и присыпанное мармеладом. К началу движухи (то есть ближе к концу романа) читатель уже лежит в гипергликемической коме от пресыщения калейдоскопом происходящих событий, что сменяют друг друга быстрее лошадиных ног в галопе. Но дорогу осилит идущий, и потому наградой стойким остаётся прекрасный язык и приятные бонусы в виде баек, западающих в память!