Цитаты из книги «Тысячеликий герой»

Смысл этого совета поклоняться горе, а не Богу, который западному читателю может показаться странным, заключается в том, что Путь Посвящения (bhakti mārga) должен начинаться с вещей известных и милых сердцу ступающих на этот путь, а не с далеких, невообразимых абстракций. Поскольку Бог вездесущ, Он являет себя в каком-то объекте, достойном глубокого почитания. Кроме того, именно найдя Бога внутри себя, верующий открывает Бога во внешнем мире. Это таинство иллюстрируется двойственным присутствием Кришны во время акта поклонения.

Мифы сходны в том, что исключительная способность должна столкнуться с подобным опытом и уцелеть после этого.

С вышеизложенной точки зрения первая задача героя заключается в том, чтобы сознательно пережить предшествующие стадии космогонического цикла, прорваться назад через эпохи эманации. Его вторая задача заключается в том, чтобы вернуться из этих глубин в современное жизненное измерение и здесь осуществлять волю демиурга и его мощь.

Если придерживаться первой точки зрения, то нужно будет подражать Иисусу во всем, как учителю, чтобы таким же путем, как и он, прийти к трансцендентному, искупительному жизненному опыту. Но вторая точка зрения заключается в том, что герой – это скорее символ, требующий осмысления, а не пример, которому следует строго следовать. Божественное существо есть откровение всемогущего Я, которое пребывает внутри каждого из нас. Таким образом, размышлять о его жизни значит размышлять о божественном начале в нас самих и не воспринимать эту историю как модель для точного подражания. При этом урок не сводится к формуле: «Делай то-то и то-то – и будь хорошим», но, скорее, «Познай это – и стань Богом».

Космогонический цикл пульсирует и проявляется в мире чувственного воспрриятия, а затем снова из него исчезает, погружаясь в безмолвие неведомого. Индусы выражают эту тайну в звуках , а молчание есть Бог Вечный, который пребывает вовне и не включен в

Согласно представлениям стоиков об огненном цикле, все души растворяются в мировой душе, или первичном огне. Когда такое вселенское растворение завершается, начинается образование нового универсума (которое Цицерон именовал [369]

Ацтеки верили, что каждый из четырех элементов – вода, земля, воздух и огонь – определяет определенные мировые эпохи: эра воды заканчивается потопом, эра земли – землетрясением, эра воздуха – ураганом, нынешняя эра исчезнет в пламени. [

Таким образом, космические символы предстают перед нами в форме сложного для восприятия и осмысления возвышенного парадокса. Царство Божие «внутри вас», но оно также и вовне, но Бог есть лишь удобный способ пробудить спящую принцессу – нашу душу. Жизнь – это ее сон, смерть – это ее пробуждение. Герой, который сам пробуждает свою душу, сам себя растворяет в небытии. Бог, пробуждающий душу к жизни, – это его собственная смерть

Небеса и ад, золотой век и Олимп, – эти и все другие сферы пребывания божественного интерпретируются в психоанализе в качестве символов бессознательного. Таким образом, в качестве ключа к современным системам психологической интерпретации можно рассматривать следующее тождество: метафизическая реальность = бессознательное. И для того, чтобы иначе открыть эту дверь таким ключом, необходимо прочесть это тождество в обратном порядке: бессознательное = метафизическая реальность

Признание, что личность любого божества, которому поклоняются, вторична, свойственно многим мировым традициям. Но в христианстве, в исламе, в иудаизме личность божества представляется в учении как финальная – и поэтому представителям общин достаточно трудно осознать, каким образом можно выйти за пределы собственного восприятия антропоморфного представления о божественном. В результате, с одной стороны, представления об этих символах божества стали запутанными, с другой стороны, это привело к беспрецедентному в истории мировых религий фанатизму. Более подробное обсуждение этого феномена представлено в работе Зигмунда Фрейда «Моисей и монотеизм». [