Друзья! Горячий привет! Рад представить Вам книгу американского посла к Сталину в 1937-38-м годах. На своём экземпляре "Миссии в Москву" президент Рузвельт написал: "Эта книга – явление, она на все времена". Сталин наградил посла Дэйвиса, единственного из всех послов, высшей наградой Союза – Орденом Ленина. Не за книгу, за помощь в открытии второго фронта против Гитлера.

По этой книге в 1943-м году в Голливуде сняли замечательный фильм "Миссия в Москву". В первых кадрах можно увидеть обращение лично посла Дэйвиса к зрителям. Общий тираж книги о Советском Союзе в США достиг почти миллиона экземпляров.

После Победы автор книги и съёмочная группа оказались в опале. Слишком честную и дружественную картину СССР они показали. В разгар Маккартистской "охоты на ведьм" фильм был положен на дальнюю полку, а книгу перестали издавать. Создатели фильма чудом не оказались под арестом.

Сегодня эта книга – настоящий исторический документ. Посол приводит совершенно секретные доклады Белому дому, свои дневники и письма. Перед его глазами проходят самые важные события предвоенного мира, выдающиеся политики и дипломаты.

Большое внимание посол уделяет Советской культуре. В книге мы можем встретить его восхищение Пушкиным, Советским балетом, скульптурами Мухиной и картинами Герасимова.

Отдельная часть посвящена репрессиям и процессам над предателями 1937-38-го годов. Дэйвис – не дипломат, он сорок лет проработал прокурором, а после адвокатом в американских судах. И его выводы о процессах над троцкистами поражают глубиной и проработанностью.

В книге можно найти рассказы о гигантских успехах Советской промышленности и титанических стройках. Посол рассказывает и чисто бытовые подробности Советской жизни. О своих встречах с руководителями партии, наркомами, обычными рабочими и крестьянами. Есть даже о поездке посла в Артек и как он подгулял на дегустации на винзаводе в Массандре.

К большому сожалению, книга, хоть и посвящена нашей Родине, не издавалась на русском языке. Настало время исправить это упущение. Приятного чтения!

Когда Земли допишем картину, тубы высохнут до конца,

Краски выгорят вполовину, отпоём критикана юнца,

Отдохнём, и клянусь, пора бы, подремать век напролёт,

Пока Мастер добрых рабочих снова не призовёт.

Будет счастье трудягам добротным, им даруют стул золотой,

Им писать в семимильных полотнах, будто кистью – кометы хвостом.

Им позировать будут святые: Магдалина, Павел и Пётр,

Одним махом охватят столетья и усталость вовек не придёт!

Лишь тот Мастер работу оценит, лишь тот Мастер поправит нам кисть,

Мы работаем не за деньги, не за славу мараем лист,

Но лишь каждый за счастье трудиться, каждый с отдельной звезды,

Напишет всё – так, как было, богу истинной правды без лжи!

(Примечание Мемуариста. Это могучее стихотворение Редьярда Киплинга, вообще-то, посол Дэйвис в книге не приводит. Зато постоянно цитирует, не указывая источник.

Когда посол описывает успехи Советской индустриализации, он и вовсе говорит, что русские рабочие пишут на семимильных полотнах кистями из хвостов комет. А уж коммунизм он постоянно сравнивает с Киплинговским "работаем не за деньги, но лишь каждый за счастье труда".

Очень похоже, что это одно из самых любимых стихотворений Дэйвиса. Вещь, действительно, очень сильная, я не удержался, перевёл и его. По-моему, отличный эпиграф ко всей книге Дэйвиса. Особенно, последняя фраза: "напишет всё – так, как было". Начинаем!)

Посвящается двум великим женщинам: моей матери и жене.

Эпиграф. Безусловно, ни одному народу мы не можем отказать в праве, которое лежит в основе и нашего собственного правительства. Каждый может управляться по собственному желанию и вести дела через любой орган, который представляется ему подходящим. Через короля, конвент, ассамблею, комитет, президента или любой другой по его выбору. Томас Джефферсон.

Предисловие посла

Это было 25-е августа 1936-го года. Дата запомнилась мне оттого, что это день рождения моей матери. Тогда я отдыхал в Адирондакских горах. Мне позвонил старый друг – пресс-секретарь Белого дома Стив Эрли и сообщил, что Президент хотел бы со мной встретиться. Я немедленно отправился в Вашингтон. Президент принял меня в администрации Белого дома. Во время ланча, поданного прямо на его рабочем столе, он сказал, что хотел бы обсудить возможное назначение меня дипломатом за рубеж.

Подоплёка этого лежала в давних временах администрации президента Вильсона, когда в молодости мы оба были преданы прогрессивному делу демократической партии. В те давние времена между нами возникли теплые дружеские отношения. Мы играли в гольф так часто, как позволяла работа. Имели много общего во взглядах на политику и вообще, часто виделись.

Уже в те дни он был выдающимся человеком. В ранние дни администрации Вильсона мы дважды в месяц собирались на мероприятия «Клуба общественных обсуждений». По смыслу это было что-то вроде «Малого кабинета» более поздних времён.

Все мы видели в этом высоком статном молодом помощнике военно-морского министра будущего великого прогрессивного либерала, и готовы были поддерживать его вплоть до президентского поста. Я активно участвовал во всех его последующих выборных кампаниях вместе с Луисом Хове и другими политиками. Все эти годы наша дружба оставалась сердечной и крепкой.

(Примечание Мемуариста. Луис Хове упомянут Дэйвисом не просто так. Это – настоящий серый кардинал американского политического Олимпа. Скрываясь под маской простого журналиста, Хове натурально выбирал губернаторов и назначал высших политиков США. Это самый доверенный и самый закрытый из помощников Рузвельта. Близкое знакомство Дэйвиса с Хове – знак причастности к высшим сферам американской политики. Продолжаем.)

Одними из самых сильных уз нашей дружбы оказались наши матери. В мои юные годы мадам Рузвельт выбрала меня любимчиком среди других друзей своего сына. Эта дружба зрела с ходом лет и эта великая леди, замечательная женщина теперь проявляет доброту уже к моим собственным детям. Во время учёбы в колледже Вассара она часто приглашала детей на чай в Гайд Парк к их величайшему удовольствию.

Моя мать была евангелисткой. Она восхищалась юным помощником военно-морского министра. Из всех молодых людей того периода он был ее настоящим любимцем. Она была совершенно убеждена, что однажды он станет президентом Соединённых Штатов.

В ранние годы его президентства Рузвельт часто предлагал мне присоединиться к его ближайшему окружению. Но я был сильно занят моей адвокатской практикой и не мог оставить её ради политики.

Мы засиделись за ланчем, вспоминая старые времена. Затем Президент сказал, что после обсуждений с государственным секретарём (Корделлом, как он называл его) он принял решение, что я должен поработать в его администрации на дипломатическом посту за рубежом.

(Примечание Мемуариста. Речь идёт о государственном секретаре Корделле Халле. Личность замечательная, рекордсмен по длительности нахождения на этом посту – одиннадцать лет. Нобелевский лауреат премии мира.

Друг Советского Союза ещё тот, в 1939-м году пробил запрет на поставки в СССР американских самолётов. Это за два года до начала Мировой Бойни, неизбежность которой была уже очевидна всем.

Халл был еще и большим другом нацистов. В 1937-м году принёс официальные извинения немцам за высказывания мэра Нью-Йорка Ла Гардиа против Гитлера. По его же инициативе в 1939-м году развернули обратно в Европу пароход "Сент-Луис" с почти тысячей еврейских беженцев от Гитлера. Более трети пассажиров парохода попали в нацистские лагеря и не пережили Войны. Прекрасные, в общем, друзья были у Дэйвиса и Рузвельта. Продолжаем.)

Он спросил куда бы я хотел отправиться. Я ответил – в Россию или Германию. По моему мнению, именно они были наиболее важными на тот момент местами в Европе. Он ответил крайне характерно. Рузвельт сказал, что и сам в этих условиях "чрезвычайно сильно" хотел бы увидеть Россию.

Джесси Штраус, наш посол в Париже, недавно скончался. Я сказал очень откровенно, что ни миссис Дэйвис, ни я по множеству причин не хотели бы ехать в Париж. Пост в Германии был занят, но мог скоро освободиться, так как послу Додду не нравилось в Берлине и он подумывал об отставке.

Итак, решено, – сказал президент, я поеду в Россию. Но он настаивал, чтобы я был готов к переезду в Берлин не позднее чем через год, так как крайне хотел видеть меня именно там.

Он был рад узнать, что я владею немецким. Он также сказал, что Россия обречена быть жизненно важным фактором в связи с миром или войной в Европе. Он предпочёл бы получить мою оценку сильных и слабых сторон этой ситуации, основанную на личных наблюдениях.

Более того, служба в Москве окажется очень ценной в связи с последующей работой в Берлине. Обстановка в Германии, по его мысли, определит будет ли в Европе мир или война. Именно она решит: ждёт ли нас мир во всём мире или Мировая война.

Несмотря на то, что он не слишком верил в возможность сохранения мира, тем не менее хотел приложить все разумные усилия, чтобы предотвратить войну в Европе, если только это окажется возможным. Для нас, в Соединённых Штатах, это было крайне насущным вопросом.

По его мнению, ответственность за всё лежала на Германии, или даже вернее – на Гитлере. Всё зависело от того, будет ли у Гитлера "стремление к миру" или "стремление к завоеванию". Если последнее, то, вероятно, с этим ничего невозможно поделать и война неизбежна. Но если первое, то Германия должна пойти на сотрудничество со всеми миролюбивыми нациями в усилиях уладить любые экономические или другие разногласия, которые порождают войну.

Если мир не хочет быть затоплен ужасами войны, с неизбежными кошмарными невзгодами, с которыми придётся столкнуться всем людям мира и последующим поколениям, то в равной мере необходимы: доступ к полезным ископаемым, политическая безопасность и разоружение. Он считал, что моя подготовка и опыт достаточно вооружили меня, чтобы помочь его плану попытаться сохранить или урегулировать мир, если это возможно.

Обе стороны, по его мнению, заявляли о желании сохранить мир и обе стороны обвиняли друг друга в обмане и желании заполучить особые преимущества или мировое господство с помощью силы. Простым способом выявить их истинные цели, к миру или завоеванию, было отношение к разоружению. Эта проблема осложнялась техническими моментами и степенями ограничения конкретных вооружений.

Он предложил идею, что все народы должны согласиться прекратить производство любого оружия, которое окажется тяжелее, чем способен унести на плече мужчина. Такое соглашение о разоружении вместе с соглашением о справедливом доступе к природным ископаемым и тому подобным могли сохранить мир.

Вооруженные силы по этому плану будут уменьшены до полицейского уровня и ни одна нация не сможет военной силой угрожать своим соседям или достичь такого военного превосходства, чтобы представлять угрозу остальному сообществу народов. Президент сказал, что хотел, чтобы я продвигал эту идею и исследовал ситуацию в Европе с подобного угла зрения. Так или иначе, это станет проверкой откровенности отношения Гитлера к вопросу сохранения мира.

Он настаивал, что во время подготовки в госдепартаменте к моей работе, мне следует держать в уме последующее направление послом в Берлин в течение года. В промежутке, тем не менее, он хотел бы направить меня в Москву.

Я выразил ему моё удовольствие от возможности отправиться в Россию в качестве посла. Мы поболтали о старых добрых днях президента Вильсона. Рузвельт напомнил, что впервые мне предлагали посольство в Россию еще в 1913-м году. Тогда президент Вильсон предложил мне это назначение, но я отклонил его потому, что хотел участвовать в выборах Сената в Висконсине.

Следуя указаниям президента, я немедленно встретился с государственным секретарём, моим старым другом Корделлом Халлом. Он сказал, что обсуждал с президентом моё назначение, выразил своё искренне согласие и радость, что я присоединяюсь к его департаменту. Мы детально обсудили ситуацию в Европе, включая Германию и Советский Союз. Вот так я пришёл к поездке в Москву.

Читатель может спросить – зачем вообще издавать эту книгу? Вообще говоря, я не собирался писать мемуары, но времена изменились. Россия сейчас в самом разгаре сражений, исход которых определит – станут ли народы Земли жить упорядоченным и мирным сообществом или будут управляться шайкой бандитов и уголовников с уничтожением всего, что мы ценим в жизни.

(Примечание Мемуариста. Эти строки написаны непосредственно перед изданием книги в 1941-м году. То есть Дэйвис говорит о том, что Советский Союз, сражаясь с фашистами на своей территории, борется за мир во всём мире. Продолжаем.)

Совсем недавно СССР вёл переговоры с Гитлером. Было заключено официальное соглашение о ненападении друг на друга. Но сегодня сотни тысяч русских мужчин, женщин и Советских лидеров, чьи дома были атакованы в ночи мнимыми друзьями, храбро сражаются и умирают за дело, жизненно важное для нашей безопасности. Сегодня они наши союзники.

В нашей стране были распространены и во многом сохраняются навязанные мнения, некоторые предубеждения и, в значительно большей степени, неверные представления о России и Советском Союзе. Не будучи ярым сторонником России, или, напротив, любителем поспорить, я надеюсь, что содержащиеся в книге материалы дадут читателю основательный набор фактов и, возможно, более точное понимание Советского правительства, его руководителей и народа.

Оценивая материалы этой книги, вынося Ваши собственные суждения о фактах и их толковании, я считаю справедливым, чтобы Вы знали немного о моём происхождении, моих убеждениях и моих политических взглядах. Если бы читателем был я, то хотел бы знать всё это, чтобы оценить весомость представленных материалов.

Как я заявлял мистеру Сталину, президенту Калинину и остальным, я определённо не являюсь коммунистом. Меня называют капиталистом. Я горжусь таким обозначением, но по мне лучше звучит "индивидуалист". Капитализм с присущими ему правами собственности – это просто результат индивидуалистического порядка в обществе, который предоставляет каждому из нас возможность обзаводиться собственностью в соответствии с нашими способностями в обществе честной конкуренции.

Настоящим признаком индивидуализма является не собственность. Это – личная свобода мышления и свобода возможностей. Капитализм – лишь одна из граней индивидуализма. Фактически, я непосредственный продукт такой индивидуалистической системы, построенной правительством и обществом нашей страны, которые представляют самое лучшее, что пока создала цивилизация для простых людей.