Цитаты из книг автора «Джованни Казанова»

В том, что касается меня, признавая себя всегда главной причиной всех несчастий, которые произошли со мной, я наблюдаю себя с удовольствием, оставаясь учеником себя самого и испытывая обязанность любить своего учителя.

Я не переставал ею любоваться, пока невозможность удовлетворить желания, которые она мне внушала, не делала меня несчастным. Фриз алтаря, где мое пламя вздымалось до небес, был образован лишь маленькими кудрями самого тонкого золота, светлее которого невозможно было вообразить. Напрасно мои пальцы их трогали, чтобы растрепать, локоны сопротивлялись, сохраняя свою форму. Барет участвовала в моем упоении и моих порывах с самым глубоким спокойствием, погружаясь в царство Венеры, только когда чувствовала все то, что составляло ее очаровательную особенность в этом порыве. Тогда

Европы. Макароны в соусе сугилло, рисовый пилав, ризотто ин каньони и олья подрида заставляли о себе говорить. Я

Судьба – это понятие, лишенное смысла; это мы ее творим, вопреки аксиоме стоиков: volentem ducit, nolontem trahit[32]. Я

Мрачная оргия, происходящая в настоящем вместилище порока, самый безвкусный дебош. Звук от двух или трех инструментов, образующих оркестр, погружал душу в тоску. Зала, провонявшая плохим табаком, вонь чеснока, которым отрыгивали танцующие или сидящие, держащие справа от себя бутылку или кружку пива, а слева – отвратительную девку, явили моему взору и моим чувствам удручающую картину, показывая несчастья жизни и степень падения, до которой может довести грубость удовольствий.

Я единственный катался в карете; это давало мне имя и открытый кредит. Париж был и до сих пор остается городом, где обо всем судят по видимости; в мире нет другой страны, где так легко можно обманывать. Но

Мне нравилась игра, и, не имея возможности держать талью, я отправился понтировать а «Редут» и проигрывал там день и ночь. Мои переживания причиняли мне горе. Но почему я играл? Я в этом не нуждался, потому что у меня было столько денег, сколько мне было нужно для удовлетворения всех моих потребностей. Почему я играл, в высшей степени огорчаясь от проигрышей? Играть заставляло меня чувство жадности. Я любил тратить деньги, и сердце мое сочилось кровью, когда я не мог этого делать с деньгами, полученными от игры. Я

но мне надо поесть, потому что у меня в животе только чашка шоколада и белки от шести свежих яиц, что я съел в салате, заправленном маслом из Лукки и уксусом «четырех воров». – Ты должно быть болен. – Да; но я себя хорошо почувствую, когда выделю их, по одному за раз, в твою влюбленную душу. – Я не верю, что ты нуждаешься во фрустрации.

Там были эстампы из «Шартрского привратника», выполненные в Англии, рисунки Мерсиуса и Алоизия Сижеа Толетана, красивее которых я ничего не видел.

философ – тот, кто не отвергает никаких удовольствий, если они не порождают при этом еще больших страданий, и умеет их себе доставить.