Начну с главного. Я сильно снизила оценку этой книге, и сделала это по абсолютно необъективным причинам. Но, выше поставить не хочу и не буду.
Помните слова великого: "Только русский человек может по пьяне два часа внушать иностранцу, что мы страна придурков... и дать ему в рожу когда он согласится."? Это вот про меня, только я хуже, я трезвая такая))
Доля шутки в этом естественно есть и отзыв попробую написать максимально объективно.
Само произведение бесспорно хорошо. Прекрасные яркие персонажи, произведение смешное и кусачее, такое, каким и должна быть сатира. Но, оно бесконечно толсто, настолько, что по мне, так страдает совершеннейшим ожирением.
И можно сколько угодно долго рассуждать, что "Скотный двор" - это в принципе сатира на любой тоталитарный строй. Да не на любой. Это самосвал камней в огород СССР.
Отлично, что в этом сборнике есть кроме "Скотного двора" ещё и эссе. Они углубляют понимание отношения Оруэлла к теме русской революции, СССР и товарищу Сталину. Обнажается его откровенная ярость.
Оруэлл был социал-демократом. И одно это всё объясняет. Будучи ярым сторонником социалистической революции во всём мире, автор не просто разочаровался в революции русской, он ещё и крупно разозлился на факт того, что неудовлетворяющий его результат многие социалисты того времени ставили в положительный пример другим.
Особенно сильно видна эта разочарованность и печаль Оруэлла, когда он пишет о судьбе Цицерона (в моём переводе). В одном пятачке этого несчастного, жалеемого автором, свина выражены все несправедливо забытые революционные партии тогдашней России. И мельница эта многострадальная как символ всех тех начинаний, которые были сформулированы не теми, кто взял их потом на вооружение.
Однако злость эта начинает отдавать мерзким душком тогда, когда оппонента пытаются унизить, оскорбить и обесценить.
Не правда, что Октябрьская Революция 1917 года в России была бессмысленна. Да, она была беспощадна, как и разгоревшаяся после неё гражданская война, и голод, кстати, непонятно почему Оруэлл в своих эссе упоминает голод только на Украине, если голод был в Казахской АССР, регионах Центрального Черноземья, Северного Кавказа, Урала, Поволжья, Южного Урала, Южной Сибири. И виной этому были не только продразверстки.
Тем не менее именно благодаря той революции население получило доступ к образованию, медицинскому обслуживанию, жилью и рабочим местам.
Потому, говоря о том, что якобы ничем не лучше ли при хрюше Наполеоне, чем при человеке Джонсе - идите в ж"пу.
А ещё мне не нравится, что очень часто, слишком часто даже мне кажется, из-за обиды на не ставшую социал-демократической Россию, Оруэлл сравнивает Сталинский режим с режимом Гитлеровской Германии. Упоминая при этом почему-то пакт Молотова-Риббентропа, начисто забывая о Мюнхенском соглашении. Ну а сравнение концлагерей нацисткой Германии с какими-то концлагерями Советского Союза... Я, прошу прощения, даже не знаю, что именно имеет в виду Оруэлл под понятием Советских концлагерей. ГУЛАГ? Мне кажется, или изготовление мыла из людей и травля их газом не идёт ни в какое сравнение с ГУЛАГОМ? Кстати, непонятно опять же, почему в таком случае автор здесь же как пример не рассказывает читателю, что первые концентрационные лагеря были выдуманы не Сталиным и не Гитлером. Первыми такими учреждениями принято считать Андерсонвилль и Кэмп-Дуглас. Были подобные "учреждения" и в ходе англо-бурской войны в Африке.
И дело здесь не в том, что незачем ругать одних за то, что делали и все остальные в разное время. А в том, что кивая осуждающе в сторону одних, не забудь сказать так же ещё и о тех, кто преуспел на этом поприще не меньше.
И в заключение об ещё одном эссе в этом сборнике, которое с моей точки зрения является в нём ключевым. Писатели и Левиафан Здесь Оруэлл говорит о том, что каждый писатель должен в своём творчестве абстрагироваться от политической обстановки. И излагать ситуацию объективно, несмотря на своё личное к ним отношение как человека.
Это всё прекрасно, но невозможно. Хороший писатель по моему убеждению - в первую очередь глубоко чувствующий и переживающий человек. И если он не будет писать о том, что чувствует, а будет лишь достоверно излагать факты, его произведения, даже если они мастерски литературно отточены, будут пусты и фальшивы. Настоящая литература - это душа мастера вместе с его разумом. Книги как люди, если в них нет души - они мертвы.
