Ему стало не по себе от сладкого майского воздуха и лесной зелени. Еще по дороге от станции под весенним солнышком он казался себе грязным и каким-то пожухлым — существом, выросшим в четырех стенах и впитавшим черную пыль лондонских улиц всеми порами кожи.