Еще в детстве она убедилась, что мир создан не ради ее счастья, и не тратила времени на то, чтобы огорчаться и досадовать из-за этого. Жизнь давно представлялась ей комедией, и она гордо – нет, благородно – решила, что не будет играть в этой комедии ни низкой, ни коварной роли. От насмешливого цинизма Мэри спасала любовь к родителям, которых она глубоко уважала, и умение радоваться и быть благодарной за все хорошее, не питая несбыточных надежд.