Повседневность представляла собой смутную комбинацию пространств и промежутков времени за пределами того, что было организовано и институционализировано вокруг работы, конформизма и потребительства.
Структуры, с помощью которых можно понять мир, продолжают утрачивать свою сложность, по мере того как из них изымают все незапланированное или непредвиденное.
Эта псевдоисторическая формулировка настоящего как цифрового века, предположительно гомологичного «бронзовому веку» или «веку пара», увековечивает иллюзию унифицированной и прочной согласованности многих несоизмеримых между собой составляющих современного опыта.
постоянное перемещение между яркой, даже ослепляющей открытостью общественной деятельности и защищенной, укрытой от посторонних глаз сферой домашней или частной жизни, то есть того, что она называет тьмой потаенного и утаиваемого.