«Если “я” уязвлено извне, оно восстает самым крайним и самым мучительным способом, словно загнанное животное. Но как только “я” оказывается наполовину мертво, оно желает, чтобы его добили, и позволяет погрузить себя в бессознательное. Если затем оно пробуждается от прикосновения любви, возникает острая боль, которая порождает ярость, а порой и ненависть к тому, кто вызвал эту боль. Отсюда, по всей видимости…»