Ислам продемонстрировал большую экспансионистскую и адаптивную мощь, чем какая-либо другая религия за исключением христианства. К нему тянулись народы, живущие далеко и весьма отличающиеся друг от друга – от нигерийцев до индонезийцев; даже в центре его зарождения, то есть на землях арабской цивилизации между Нилом и Индией, он объединил верующих с огромными различиями в культуре и климате проживания. При этом ни один из других великих формирующих факторов всемирной истории не базировался на меньшем количестве начальных ресурсов, кроме, возможно, иудаизма. Важно обратить внимание на то, что собственное кочевое происхождение евреев лежит в том же самом племенном обществе, варварском, незрелом и отсталом, из которого вышли первые армии ислама. Из такого сравнения неизбежно вытекает предположение еще об одной причине, ведь иудаизм, христианство и ислам представляют собой великие монотеистические религии. Ни одна из них на ранних стадиях существования не обещала превратиться в мировую историческую силу. Предположить такое могли разве что одержимые и фанатичные их адепты.