Цитаты из книг автора «Джон Робертс»

Самые характерные особенности сложного наследия Византии просматриваются в VII и VIII веках: самовластная традиция правительства, римский миф, опека восточного христианства и практическая замкнутость на Восток. К тому времени начало появляться средневековое государство, получившее свои очертания при Юстиниане.

Властям империи пришлось оставить руководство Италии справляться с трудностями своими собственными средствами, когда возникла угроза нападения арабов, но и папа римский, и император теперь пытались создать видимость того, что они действуют совместно.

Она возникла из утверждения о том, что природа Христа во время его пребывания на земле была единой; она являла собой полностью божественное создание, а не двойственное (то есть одновременно божественное и человеческое), как проповедовали богословы на заре христианской церкви.

Наглядным примером может послужить один только эпизод – спор по поводу монофизитства или догмы, расколовшей христианских богословов приблизительно с середины V века.

В конечном счете народы Юго-Восточной Европы и России обязаны своим обращением в христианство Константинополю. В результате – среди многих других вещей – славянские народы переняли от своих наставников не только письменный язык на основе греческого алфавита, но и многие из самых фундаментальных их политических представлений. А так как Западная и Центральная Европа были католическими, отношения со славянским миром иногда складывались враждебные, и поэтому славянские народы стали смотреть на западную половину христианского мира с недоверием.

Латынь наконец-то перестала служить официальным языком византийской армии и судопроизводства, то есть в двух сферах жизни общества, где она дольше всего сопротивлялась греческому языку, как раз в начале VII века.

Таким образом, в самом имперском престоле получила воплощение большая часть христианского наследия Византии. То наследие к тому же принципиально отделяло Восточную империю от Западной Европы на многих уровнях. В первую очередь, в ней присутствовали духовные особенности того, что стали называть православной церковью. Ислам, например, иногда рассматривался восточным духовенством скорее не в качестве языческой религии, а в качестве ереси. Прочие различия заключаются в православном представлении отношения духовенства к обществу; соединение духовного со светским играло важную роль на многих уровнях общества, подчинявшихся престолу. Одним из символов этого служит сохранение семейного духовенства; православный священник, при всей его предполагаемой святости, никогда не оставался холостяком, в отличие от его западного католического коллеги. Тем самым предлагается огромная роль православной церкви как скрепляющей общество духовной силы, остающейся таковой до наших дней. Самое главное заключается в том, что выше папства никакой священнической власти у человечества пока так и не появилось. Вся земная власть сосредоточивалась на личности императора, чей престол и долг перед Богом венчал расставленных по справедливости ранжира епископов. Понятно, что по мере упорядочения общества православие не избежало гонений, которым подверглась вся церковь средневековой Европы. Трудные времена всегда толковались как доказательства неспособности императора исполнять свой христианский долг. При этом под раздачу попадали уже знакомые нам козлы отпущения в лице евреев, еретиков и содомитов.

Византийским императорам полагалось отвешивать ритуальные поклоны, принятые в соответствии с восточной традицией, а на их портретах, изображенных на мозаичных панно, голову императора всегда окружает нимб, с которым изображались последние дохристианские императоры, поскольку он означал поклонение богу солнца.

Предназначение самодержавной власти заключалось в предохранении человечества и каналов, по которым оно получало живительную влагу, – правоверие и свою церковь. Соответственно, на заре христианства произошла канонизация практически всех императоров, причем точно так же, как обожествляли императоров-язычников.

Однако в византийском представлении о положении вещей предусматривалось требование к вице-регенту Бога, которому предписывалось поступать соответствующим образом, демонстрируя филантропию, или любовь к человечеству.