Читать книгу «Завоевания в Центральной и Южной Америке XV—XIX веков. Под властью испанской короны» онлайн полностью📖 — Джона Перри — MyBook.
cover

Джон Перри
Завоевания в Центральной и Южной Америке XV–XIX веков. Под властью испанской короны

J. H. Parry

The Spanish Seaborne Empire

© Перевод, ЗАО «Центрполиграф», 2018

© Художественное оформление, ЗАО «Центрполиграф», 2018

* * *

Вступление. Традиция завоевания

Испанское господство в Америке было продуктивным источником драматического материала для летописцев и сбивающих с толку парадоксов для историков. Испанская империя была первой во времена великих, рожденных морем, империй Западной Европы, самой богатой и самой огромной – объектом зависти, страха и ненависти. Она была создана с поразительной скоростью чуть более чем за два поколения благодаря ряду рискованных импровизаций, действиям отдельных малоизвестных авантюристов, которые исследовали огромные территории, переходили через громадные горные хребты и завоевывали густонаселенные и высокоорганизованные местные королевства. Несмотря на характер своего происхождения, империя просуществовала поразительно долго. Государство и общественное мнение в Испании отреагировали со скоростью и энергией, которые соответствовали скорости завоевания. Сам факт завоевания через два поколения людей привел к возникновению политики стремящегося произвести впечатление ответственного империализма, который оказал глубокое влияние на развитие как политической теории, так и административной практики. Управление империей после начального этапа завоевания, доступного для всех, стало централизованным, педантично добросовестным и по меркам того времени эффективным. Его целью было защитить интересы завоеванных народов чужой расы и религии, которые тем не менее считались прямыми подданными королевской власти, и обуздать конкистадоров, которые извлекали прибыль из своих достижений, сохранить для королевской власти источник богатства и военной силы, которую может купить богатство и которая в то время вселяла удивление и страх в европейцев. Цели империи оказались несовместимыми, и ни одна из них не была полностью достижима. Напряжение, связанное с необходимостью поддерживать систему в рабочем состоянии, сильно способствовало обнищанию и дальнейшему поражению Испании. Сама эффективность управления была отчасти причиной его окончательного краха. Все аристократии поселенцев, особенно если они зависят от труда подневольных народов, склонны возмущаться централизованной властью, и испано-американские креолы не были исключением. Управление осуществлялось обязательно испанцами с полуострова. Когда же империя переросла свою мощь, как это случается в конце концов со всеми империями, и сломалась под ударами войны и вторжения в центр[1], ее администрация, не имеющая местных корней, распалась, сделав все эти обширные территории жертвами экономической нестабильности и политических беспорядков. И не порабощенные индейцы, не завистливые европейцы, а потомки конкистадоров воспользовались случаем и из осколков империи создали целый ряд государств со своими революционными теориями и либеральными конституциями, но аристократических по своей общественной структуре, консервативных по характеру, католических по религии, испанских с точки зрения государственного языка, культуры и традиций. Завоевание и предшествовало созданию империи, и пережило ее; и взаимодействие между завоеванием и империей и есть тема этой книги.

История завоевания и империи в Вест-Индии понятна только на фоне предыдущей истории завоевания и установления монархии в Испании. Армии арабов и берберов, которые с начала VIII века вторглись в вестготскую Испанию из Африки, были сравнительно малочисленны, но их завоевание было основательным, а влияние – долговременным. Они так и не подчинили себе весь полуостров. Их власть на засушливой горной Кастилии никогда не была крепкой, так как это плато их мало привлекало, а на север Кантабрийских гор они вообще практически не проникли[2]. Толедо был самым северным из основных мусульманских городов. Однако южная половина полуострова с VIII по XIII век была преимущественно мусульманской. Под властью мусульманских правителей христианская, мусульманская и еврейская общины жили бок о бок, хотя зачастую они и не испытывали друг к другу большого уважения и симпатии. Многие урожденные испанцы приняли ислам, и такое обращение в другую веру привело к смешанным бракам и смешению крови. Вскоре развилась богатая, разнообразная и сложная цивилизация, состоявшая из римских, арабских и испанских элементов, среди которых преобладали арабские. Берберо-арабское влияние особенно заметно проявлялось в огромном и разнообразном словаре испанского языка, обычаях вроде изоляции женщин, в архитектуре и планировке городов, торговле и широком круге практических приспособлений – ирригации и водоподъемных механизмах, дизайне и оснастке кораблей, шорно-седельных изделиях и лошадиной сбруе. Многие мусульманские города Испании веками были известны всей Европе и на Ближнем Востоке своими товарами: Толедо – оружием и доспехами, Кордова – изделиями из кожи, Гранада и Альмерия – шелками, Малага и Валенсия – керамикой. В менее материальном отношении Южная Испания – Аль-Андалус – многому могла научить грубую и неразвитую Европу, культура которой зависела от полузабытого наследия римлян. Греческие наука и знания пробили себе дорогу в средневековой Европе – та их часть, которая вообще была известна, – в основном благодаря арабским переводам. Даже замысловатые условности средневекового рыцарства были в какой-то степени скопированы с арабских обычаев. Когда мелкие царьки с севера Испании, провозгласившие себя наследниками вестготских королей, стали продвигаться через Кантабрийские горы на юг, они нападали на цивилизацию, которая им не нравилась из-за ее неверной религии и ее чужеродного присутствия на испанской земле, но которой они восхищались и завидовали ее познаниям, утонченности и богатству.

На протяжении значительных периодов времени в Средние века Аль-Андалус имела единую политическую организацию и обладала военной силой, соразмерной своему экономическому и культурному превосходству. Кордовский халифат, созданный в начале X века Абд ар-Рахманом III, бросал вызов сравнению с великими империями Ближнего Востока. Это была не только правящая власть, в том числе политическая и духовная, над всей мусульманской (и большей частью христианской) Испанией, но и защищающая власть большей части Магриба. Халиф в силу своего титула был полусвященной фигурой, окруженной замысловатыми церемониями и недосягаемой, за исключением узкого круга чиновников и приближенных. В отличие от европейских правителей он защищал свои территории не с помощью феодальных рекрутов или наемников, взятых на время на службу, а с помощью профессиональной регулярной армии, состоявшей из воинов-берберов из Северной Африки[3]. Он требовал от своих подданных почитания и повиновения. Это повиновение помогает объяснить поразительное богатство и успешность андалусской экономики. Это была экономика, основанная на орошении, которая производила в изобилии не только традиционные пищевые культуры – пшеницу, оливки, виноград, но и субтропические – цитрусовые, шафран, шелковицу. В обществе, где не хватало мощных механических приспособлений, крупномасштабная ирригация – фактически любая крупномасштабная система общественных работ – зависит от способности правителей руководить и организовать большое количество рабочих рук более или менее добровольно. Это требует наличия многочисленного и чрезвычайно покорного крестьянского населения, которое имелось в Аль-Андалусе. В этом были ее слабость и сила. Покорные крестьяне – источник мощи и богатства у сильного правителя, который может организовать их способность к труду и уплате налогов, установить порядок среди своих вассалов и загнать захватчиков в угол. Но при слабом или недостаточно последовательном правлении это крестьянство, не оказывая существенного стихийного сопротивления, будет пассивно подчиняться захватчику извне или восставшему местному магнату. В таком обществе дорога, пройденная правящей династией от неизвестности к всемогуществу, а от него к поражению и краху, часто бывает короткой. Механизм производства и управления постоянен и находится под рукой только у такого правителя, который может захватить власть.

Халифат Омейядской династии просуществовал чуть более ста лет. Его последний великий правитель аль-Мансур (Победоносный) сам не был членом династии, но по крайней мере номинально был ее высокопоставленным чиновником. После его смерти начался распад халифата: местные губернаторы объявили себя независимыми правителями, и Аль-Андалус распалась на 20 или 30 государств-наследников, или taifas. Князья в этих taifas были разного происхождения – арабы, берберы или принявшие ислам испанцы – и постоянно воевали друг с другом. Со временем более сильные taifas, такие как арабское княжество Севилья и берберское государство Гранада, начали поглощать своих более слабых соседей. Мусульманская культура Андалусии продолжала процветать в этих независимых городах-государствах, несмотря на политическую неопределенность, и более сильные taifas сохранили характерные черты халифата: отлаженную городскую жизнь, высокоразвитые ремесла, продуктивное сельское хозяйство, основанное на орошении и принудительном труде, и высокоорганизованную аристократию. Однако ни один правитель taifas не обладал такой военной силой, как Абд ар-Рахман или аль-Мансур. Taifas были неодолимым искушением для захватчиков, будь они с христианского Севера или из Марокко. Их правители, как и христианские короли на Севере, стремились заключать союзы, когда это было возможно, которые часто выходили за рамки религиозных границ. Некоторые из них, чтобы обеспечить себе поддержку или защиту от набегов, платили союзникам-христианам суммы денег, которые согласно широко распространенному балансу сил можно было рассматривать либо как дань, либо как денежные ассигнования наемникам. Но когда требования этих агрессивных и алчных союзников становились слишком обременительными, князья taifas иногда приглашали вместо них воинственных вождей из Северной Африки. Так, аль-Мутамид в Севилье отверг требования Альфонсо VI, заявив, что он «скорее будет ухаживать за верблюдами альморавидов, чем пасти свиней в Кастилии». Полководцы берберов были такими же чужаками для испанских правителей taifas во всех отношениях, кроме религии, какими были для них и христианские короли, но они были грозными воинами. Халифат Аль-Андалус дважды восстанавливался такими захватчиками из Африки, объявлявшими священную войну, династиями и государствами Альморавидов в конце XI – начале XII века (1050–1146) и Альмохадов в XII веке (1121–1169). Каждая династия успешно изгоняла из Аль-Андалуса вторгшихся христианских правителей и вела против них боевые действия, пока те не убирались к себе на Север. Однако оба берберских государства просуществовали относительно недолгое время. Каждый раз после их развала к ним на смену приходили новые taifas и новые союзы. Именно в такой обстановке между началом XIII века и концом XV северные королевства завершили завоевание Испании силой христианского оружия[4].

Среди христианских королевств Северной Испании самое упорное сопротивление Альморавидам, а позднее самую агрессивную экспансию повело не древнее королевство Леон, а недавно появившееся королевство Кастилия, правителям которого в X веке сначала удалось создать отдельное наследное государство, а при Фердинанде III в XIII веке – включить Леон в свои владения как второстепенное королевство в объединенном королевстве. Кастилия во всех аспектах своей жизни демонстрировала резкий контраст с развитыми государствами мусульманского юга. С самого своего появления это было пограничное королевство, жители которого, движимые воинственностью, нехваткой земли и религиозным пылом, стремились к экспансии и завоеваниям для удовлетворения своих амбиций. Его неплодородная земля и засушливый климат, обширные и однообразные ландшафты с повторяющимися вкраплениями обнаженных рыжевато-коричневых горных пород – все это побуждало людей к движению, вселяло неудовлетворенность оседлой трудовой жизнью на полях. За исключением Старой Кастилии – региона давних крестьянских поселений вокруг Бургоса – хозяйство на плато было преимущественно пастушеским; это была единственная преимущественно пастушеская экономика в Западной Европе. Она основывалась на выпасе огромных стад овец, свиней и полудикого крупного рогатого скота. Такая экономика хорошо согласовывалась с политикой передвигания границ и бесконечных сражений. Выпас большого количества скота в полузасушливых условиях обязательно означал перегон скота с зимних пастбищ на летние, что было сопряжено с покрытием больших расстояний по открытой местности. Стада паслись в южной части плоскогорья и в Эстремадуре зимой и перебирались на летние пастбища в северных горах. Их миграционный цикл совпадал с чередованием мира зимой и войны летом. Хозяин стад прекрасно вписывался в такую неспокойную картину. Крестьянин же, наоборот, был привязан к своей земле и был экономически уязвим и презираем в обществе.

Подобно экономике, общественное устройство Кастилии отличалось от общественного устройства на остальной территории Западной Европы. На всей территории Кастилии на каждом подходящем утесе высился замок – либо цитадель могущественного человека, либо небольшой укрепленный монастырь какого-нибудь военного церковного ордена – все они были главным образом крепостями. В большинстве своем они не были административными центрами местных феодальных поместий, так как их богатства были в постоянном движении. Феодальные связи были слабыми и основывались больше на личной верности, чем на территориальной зависимости или юрисдикции. Дворянин изначально не был человеком, который владел землей, доставшейся ему по наследству. Он был человеком, который имел в собственности коня и был готов отправиться на нем сражаться, чтобы поддержать своего феодала. Его конь не меньше, чем его меч, отличал дворянина от крестьянина, связанного с землей: это был символ его мобильности, гордости и независимости как военного человека. Отсюда и любовь к лошадям и чувство товарищества с ними, характерные для класса воинов, мелкой знати Кастилии. Великий народный герой средневекового кастильского эпоса Сид[5] принадлежал к этому классу, классу infanzonía. Его родовое имение было небольшим, а его личный авторитет – огромным. Его конь Бабьека был почти таким же знаменитым, как и сам герой. Такой человек признавал долг верности и повиновения своему королю или сюзерену, но он ожидал от короля, что тот будет уважать его личное достоинство и советоваться с ним при принятии важных решений. Дисциплинированная сдержанность, удачно сочетающаяся с воинской храбростью и придающая благородство характеру Сида, не имела ничего общего со страхом или надеждой на покровительство.

Королевство Кастилия было крепким, жизнерадостным и хищническим. Ее рыцари считали богатые княжества Юга своей законной добычей. Сдача Толедо королю Альфонсо VI в 1085 году была великим поворотным пунктом в истории экспансии Кастилии. В следующем веке кастильцы уже уверенно обсуждали на переговорах с другими христианскими государствами вопрос об установлении границ их будущих завоеваний не только на полуострове, но и в Северной Африке. Волна войн вздымалась и опадала несколько раз после падения Толедо, но Кастилия со своими крепостями и конницей успешно отражала нападения Альморавидов и Альмохадов и в XIII веке вступила в войну, которая расширила ее территорию до южного побережья Испании. Мурсия была взята в 1243 году, а король Арагона, сам уже завладевший Валенсией, признал право Кастилии на это новое приобретение. Ибн аль-Ахмар, правитель Гранады, купил ограниченную независимость, предложив платить дань и оказывать содействие в борьбе против Севильи. Благодаря этому Гранада выстояла еще 200 лет как единственный мусульманский taifa, связанный с Северной Африкой узеньким плацдармом на Гибралтаре и в Альхесирасе[6]. Севилья сдалась Фердинанду III Святому (р. 1199, умер в 1252, король Кастилии с 1217 и король Леона с 1230 г.) в 1248 году. Трудно преувеличить важность этого события. Самая богатая, плодородная и цивилизованная территория во всей Испании, самый крупный и трудолюбивый город, процветающий порт, который впоследствии станет вратами атлантической торговли и открытий, вошли в состав Кастилии – самого воинственного, могущественного, а с точки зрения экономики и общественного устройства самого отсталого королевства в Испании. Целый арсенал нового оружия был вложен в руки преемников Сида.

После завоевания Андалусии судьбы иберийских королевств разошлись. Наварра, долгое время не делавшая заметных успехов в развитии, уже повернулась к Франции. В составе королевства Арагон Каталония начала создавать свои торговые колонии вслед за теми, которые основывала Генуя по всему Средиземноморью, а королевская власть в Арагоне занялась присоединением к своим владениям средиземноморских островов и завоеванием Южной Италии[7]


...
6

На этой странице вы можете прочитать онлайн книгу «Завоевания в Центральной и Южной Америке XV—XIX веков. Под властью испанской короны», автора Джона Перри. Данная книга имеет возрастное ограничение 16+, относится к жанрам: «Зарубежная образовательная литература», «Историческая литература». Произведение затрагивает такие темы, как «исторические исследования», «военная история». Книга «Завоевания в Центральной и Южной Америке XV—XIX веков. Под властью испанской короны» была издана в 2018 году. Приятного чтения!