Центурия 1

1 к1

 
Estant aʃsis de nuict ʃecret eʃtude
Seul reposé^[3]ʃur la ʃelle d’ærain:
Flambe exigue^[4]ʃortant de ʃolitude
Fait proʃperer qui n’eʃt à croire vain.
 
 
Сижу ночью один в тайном кабинете,
Размышляя на медном треножнике:
Тонкое пламя вырывается из одиночества,
Успешно свершилось то, чего не должно считать напрасным.
 

Flambe exigue (общеприн.) – exigus (лат.) – очень маленький, недостаточный, крошечный, тонкий; тонкое пламя (оккультн.) – искра божественного сознания, свидетельствующая о бытии в центре циклона чьих-либо эмоций и мыслей.

Первые два катрена, с которых начинаются «Les Propheties», с обычной таинственностью и немногословием рассказывают о ночных занятиях Нострадамуса, о проводимых им оккультных ритуалах, когда он, выходя из обычных эмоциональных границ, пробуждает свой пророческий дар.

Описанный ритуал очень близок тому, что проводили древнегреческие сивиллы, пророчицы Бранха. Полночь. Нострадамус один в своем святилище, расположенном на верхнем этаже его дома в Салоне. В задумчивости он сидит, медитирует, глядя на медный треножник. И вдруг он ощущает прозрение. Оно словно вспышка. Из треножника вырывается тонкое пламя божественного озарения. Долгие дни поста, очищения и магических приготовлений не прошли напрасно.

1 к2

 
Laverge en main miʃe au milieu de BRANCHES^[5]
De l’onde il moulle & le limbe^[6]& le pied:
Un peur & voix fremiʃʃent par les manches:
Splendeur diuine. Le diuin pres s’a ʃsied.
 
 
Божественный жезл в руке помещен в центр Бранха;
Водой он омывает края (его одежды) и ноги.
Устрашитесь! От голоса его трепещут широкие рукава:
Божественное великолепие, божественный сидит рядом.
 

Описываемый ритуал лучше всего раскрывается словами из магической библии Нострадамуса «De mysteriis Aegyptiorum». Он входит в роль прорицательницы, принадлежащей богу, и включает в свои тексты некоторые из традиций оракулов как Дельфийских, так и Брахидов (обратите внимание на выделенные слова, полностью совпадающие с написанными в 1 к1 и 1 к2).

…Дельфийская пророчица, выкрикивает ли она свои прорицания истерическим срывающимся голосом, выскакивая [в серном дыму] из пещеры или сидя в святилище на медном треножнике…

становится священной перед богом… она всецело отдает себя божественному духу и озарена лучами божественного огня. И когда… огонь, вырывающийся из пещеры, окутывает ее, она наполняется божественного великолепия. Но когда она садится на место, уготованное богу, на нее нисходит пророческий дар. Считается, что после обоих этих приготовлений она всецело принадлежит богу. И тогда… он всегда присутствует с ней и освящает ее особым образом, и отличает от других огнем, духом, определенным местом, короче говоря, всеми видимыми предметами, простыми и священными.

Так же и пророчица из Бранхид, не важно, держит ли она в руке жезл, полученный ими от какого-то бога или нет, наполняется божественного великолепия, а также когда она сидит на оси, то начинает пророчествовать о будущем, либо же погружает ноги или края одежды в воду, или же впускает в себя бога, вдыхая пар; и все эти знаки говорят о том, что на нее снизошел метафизический свет бога.

Итак, наш пророк усаживается на треножник. Перед ним стоит медная чаша, до краев наполненная водой с благовониями и пахучими возбуждающими травами, некоторые из которых, возможно, обладают легким наркотическим воздействием. Он делает это с целью имитировать пары, выходящие из трещин основания вулкана, которыми дышала Дельфийская пророчица, готовясь отдать себя богу. Между глубокими вдохами паров Нострадамус, читая нараспев магические заклинания, чувствует, как в душу его проникает тонкое пламя божественного огня. Нострадамус погружает в воду свой жезл, ветку лавра, затем орошает водой ноги и края одежды. Внезапно он ощущает прилив паранормальной энергии. Вначале это пугает его, но он покоряется ей и постепенно входит в экстаз. В нем начинает звучать голос высшего существа. Говорит ли это его сознание, или в него вошел дух Бранха, кто знает? Пророк не оставляет нам ответа. Он касается пером бумаги и начинает писать историю грядущего, рассказанную ему приглушенным голосом божественного посланника.

1 к3

 
Quand la lictiere du tourbillon verʃee,
Et ʃeront faces de leurs manteaux couuers:
La republique par gens nouueaux vexée,
Lors blancs & rouges iugeront à l’enuers.
 
 
Когда носилки опрокидываются вихрем
И лица покрыты одеждой,
Республика будет поколеблена новыми людьми:
Тогда и белые, и красные рассудят неправильно.
 

Многие из прекрасных катренов Нострадамуса посвящены периоду Французской революции. Мы буквально физически ощущаем ужас оракула. Порой он и сам не верит, что настанет такой хаос и потекут реки крови, пытается понять свои видения. Он использует слово «вихрь», и это, возможно, совсем не метафора, а попытка указать на дату свершения революции. 13 июля 1788 г., за год до взятия Бастилии, на Францию обрушился ураган, сильнейший за всю историю страны. Великий торнадо 1788 г., как его называли тогда в прессе, сначала обрушил на страну сокрушительный ливень, затем разбившись на несколько циклонов, которые захлестнули Тур, Шартр и Париж и, пройдя через Лилль, достигли Бельгии.

Если Нострадамус намеревался сопоставить метеорологический вихрь с социальным, это смешение понятий вполне простительно. Спустя 235 лет его видение простолюдинов (Пр17), опрокидывающих носилки, нашло свое подтверждение.

Всесокрушающий ветер революции заставил аристократов бежать из Франции. Прикрывая лица шляпами и плащами, они пересекали Ла-Манш. Те же, кто оставались, ложились под нож гильотины, и их покрытые одеждой головы уносили в плетеных корзинах. Белыми – за цвет кокарды – пророк называет сторонников Бурбонов. Они не обращали внимания на свой народ, игнорировали его нужды и сами вызвали павшие на их головы несчастья. Красными Нострадамус называет революционеров, поскольку этот цвет и в его время служил символом восстания.

1 к4

 
Par l’vniuers^[7] ʃera faict vn monarque,
Qu’en paix & vie ne ʃera longuement,
Lors ʃe perdra la piʃcature barque,^[8]
Sera regie en plus grand detriment.
 
 
В целом мире будет лишь один монарх,
Чья жизнь и покой не будут долгими,
Затем будет потеряна рыбачья лодка [Петра],
Правленье нанесет ей непоправимый вред.
 

Под монархом подразумевается папа римский, поскольку в наше время только он может быть последним из монархов. Правление его коротко, время внутреннего спокойствия – еще короче. Рыбачья лодка символизирует папство. Это – лодка первого папы, святого Петра, рыбака из Галилеи. Если наша логика правильна, то в катрене говорится о Ватикане и дается намек на имя последнего папы, то есть оно будет точно таким же, как и у первого. Последнему папе предстоит направить корабль Святой Веры на скалы Апокалипсиса, ожидающего нас в не таком уж и далеком будущем. Данный катрен – первое из нескольких пророчеств, в которых Нострадамус почти слово в слово повторяет провидца святого Малахию Ирландского, человека, о котором он ничего не мог знать. Тональность этого катрена, написанного в 1554 г., совпадает с пророчеством, появившимся на свет на 415 лет раньше, в 1139 г., во время последнего паломничества святого Малахии в Рим. Когда святой Малахия впервые увидел раскинувшийся перед ним город, он пал на колени в экстатическом трансе. Он стоял так несколько часов кряду, бормоча странные, малопонятные фразы на латыни, записанные учеником, сопровождавшим святого. В каждой из фраз, сказанных Малахией, содержатся имена, геральдические гербы или намеки на происхождение 111 пап, начиная от современника Малахии Целестина II до последнего, которому предстоит встретить Судный день. Пророчество святого Малахии заканчивается строками о трагическом правлении последнего папы римского:

Во время последнего правления Святой Римской Церкви на престоле воссядет Petrus Romanus (Петр Римский), кто посреди великих бедствий накормит овец своих, и, когда они умрут, Город на Семи Холмах будет полностью разрушен и ужасный Судия станет судить народ.

Согласно пророчествам Малахии, после ухода папы Иоанна Павла II будут только два папы. Нострадамус, записывая свои пророчества во время более близкое к последним дням, раскрывает перед нами еще одну деталь: Петр Римский частично ответствен за то, что папство падет (правленье нанесет ей непоправимый вред).

1 к5

 
Chaʃʃés ʃeront pour faire long combat,
Par le pays ʃeront plus fort greués:
Bourg & cité auront plus grand debat,
Carcaʃ.^[9] Narbonne auront cœur eʃ prouuez.
 
 
Они рассеются, не выдержав долгой битвы;
Над ними возьмут верх в селеньях,
Основная тяжесть сраженья падет на село и город,
Сердца Нарбонна и Каркасона подвергнутся испытаниям.
 

Хотя в «Les Propheties» Нострадамуса временная последовательность не соблюдается, пророк позаботился о том, чтобы его современники узнали события, о которых он рискнул повествовать. Они – это французы, которым всего через несколько лет предстояло стать свидетелями или участниками первой из девяти гражданских войн, известных под названием «Религиозных». Первый конфликт между гугенотами (французскими протестантами) и католиками перешел в долгую, с 1562 по 1568 г., и кровавую битву за Священный трон Господень и за французский трон. Под словом «ними» во второй строке катрена Нострадамус имеет в виду своих современных читателей, образованную, богатую знать. Пройдет совсем немного времени, и они не смогут проехать по стране, не рискуя потерять имущество, а то и жизнь. По всем дорогам будут свирепствовать разбойничьи шайки, состоящие из католиков или протестантов. Но за словом «ними» кроются не только непосредственные читатели пророчеств, но и их дети. В течение нескольких лет на города Франции падет основная тяжесть сражения. По всей стране начнется повальная резня, от массовых убийств погибнет громадная часть населения.

В последней строке Нострадамус называет два города: Нарбонн и Каркасон, которые станут основными центрами гражданских войн, захлестнувших всю Францию. Как явствует из истории, когда католическое большинство Каркасона провозгласило Католическую лигу, гугеноты захватили часть города. Нарбонн стал вторым городом, где межрелигиозный конфликт закончился страшной резней.

1 к6

 
L’œil de Rauenne ʃera deʃtitué,
Quand à ʃes pieds les ælles failliront:
Les deux de Breʃʃe auront conʃtitué,
Turin, Derʃeil que Gaulois fouleront.
 
 
Глаз Равенны обнищает,
Когда крылья сложатся у ног его:
Двое из Брессе составят конституцию,
Для Турина, Верчелли, коих Франция растопчет.
 

Здесь Нострадамус дает нам урок географии, называя королевства Италии, оккупированные французскими войсками. С 1509 г. Равенна принадлежала к Папской области, остальные города, хотя и принадлежали герцогу Савойскому, в 1555 г. подверглись оккупации. Брессе был занят французской армией в 1535 г., потерян в 1559-м, вновь захвачен в 1595-м, а в 1601 г. окончательно отошел к Франции. Турин подвергся французской оккупации с 1506 по 1562 г., в 1640 г., а затем с 1798 по 1814 г. Верчелли был оккупирован французами в период с 1553 по 1556 г., в 1704 г., а также с 1798 по 1814 г. Все эти известные даты неоднократно повторяли и повторяют исследователи пророчеств Нострадамуса. Добавить к катрену вроде бы больше и нечего, разве только замечание Эдгара Леони, полагавшего, что под фразой «глаз Равенны» Нострадамус имел в виду папу римского. Однако это замечание только вносит путаницу, поскольку в течение 1555 г. правило три папы – Юлий III, умерший в марте, Марцеллус II, правивший всего 26 дней, с 9 апреля по 1 мая, после которого 23 мая на папский престол взошел Павел IV.

1 к7

 
Tard arriué l’execution faicte,
Le vent contraire lettres au chemin prinʃes:
Les coniurez xiiij. d’vne ʃecte:
Par le Rouʃʃeau ʃenez les entrepriʃes.^[10]
 
 
Получено слишком поздно. Деяние уже свершилось.
Встречный ветер. Письма перехвачены по дороге:
14 участников заговора,
Предприятие будет затеяно Руссо [рыжеволосым].
 

До того как в Америке случился Уотергейт, во Франции имел место «Дрейфусгейт». В 1894 г. благородная маска, прикрывающая французский шовинизм, слетела, обнажив под собой физиономию антисемита. Выразилось это в деле Альфреда Дрейфуса, еврея, офицера французской армии, обвиненного в предательстве и заговоре против государства. Обвинение было очевидно надуманным и беспочвенным. Судя по строкам катрена, Нострадамус предвидел этот псевдозаговор, последствия которого до сих пор лихорадят законодательную систему Франции. Пророк приводит детальный отчет о суде и может считаться более объективным судьей хотя бы потому, что отделен от процесса 340 годами. Нострадамус признает Дрейфуса невиновным, на процессе же, где судьей был известный антисемит Вальдек Руссо (пророк называет его), подсудимый был приговорен к тюремному заключению.

Можно только гадать, что сказал бы блистательный защитник Дрейфуса, выдающийся писатель Эмиль Золя, прочитав этот катрен. Однако он не читал его, поскольку, в отличие от своего не менее известного современника Виктора Гюго, он не был поклонником Нострадамуса.

После первого же заседания суда Дрейфус был обвинен в шпионаже и предательстве и заключен в печально известную тюрьму на острове Дьявола. Вскоре было получено новое свидетельство, из которого следовало, что Дрейфус не отсылал секретных документов в Германию. После многочисленных и настойчивых требований Золя и его сторонников провести повторное заседание суда оно наконец состоялось. Произошло это в 1899 г. Судьей выступал все тот же антисемит Руссо.

Детали очередного заговора, или «Вальдекгейта», со всей ясностью раскрываются в первой же строке катрена: Получено слишком поздно. Деяние уже свершилось. Свидетельство запоздало и уже не могло спасти Дрейфуса из лап острова Дьявола. Оба процесса поразили современников своей антисемитской направленностью. Кстати, возможно, в первой же строке катрена кроется и насмешка. Фраза «получено слишком поздно» может относиться и к пропавшей «описи», а именно bordereau – так называлось то письмо с секретными сведениями, которое Дрейфус якобы отправил германскому атташе в Париже.

Фраза из строки 2 описывает трудное положение, в которое попали защитники Дрейфуса: Встречный ветер. Вальдек Руссо вторично признал Дрейфуса виновным, и только благодаря влиянию Эмиля Золя справедливость восторжествовала – Дрейфус был помилован президентом Франции Лубе. В результате повторного расследования обнаружились истинные преступники, а также было доказано, что «уличающие» Дрейфуса письма являются фальшивками.

Строка 3, возможно, указывает на количество участников заговора (14), хотя их точное число осталось неизвестным. Строка 4 катрена звучит как осуждение. Христианин, еврей и пророк Нострадамус с укором говорит, что предприятие будет затеяно Руссо.

1 к8

 
Combien de fois prinʃe cité ʃolaire^[11]
Seras changeant les loys barbares & vaines:
Ton mal s’approche. Plus ʃeras tributaire,
La grand Hadrie^[12] recourira tes veines.
 
 
Как часто ты будешь покорен, о город Солнца?
Сменяются законы, варварские и тщеславные:
Горькое время подступает к тебе. Не будешь ты больше порабощен,
Великий Хадри возродит твои вены.
 

Париж, город Солнца, как он будет назван через 100 лет после мрачного события, предвещаемого в этом катрене, видел многих завоевателей. В 1590 г. он подвергся почти такому же мощному удару, что и Константинополь в XV в. С мая по август город окружили войска роялистов под командованием Генриха IV. Не прошло и недели с начала осады, как в городе кончились запасы хлеба. Согласно записям историков, от 5000 до 12 000 человек умерли от голода. Оставшиеся в живых ели все, включая свечи. Голод довел людей до того, что городские власти всерьез рассматривали предложение вскрывать могилы, молоть кости мертвых и печь из них хлеб. Нередки стали случаи каннибализма. Дар предвидения позволил пророку предсказать это ужасающее событие и назвать дату его окончания. Нострадамус говорит, что страдания парижан закончатся, когда исчезнут варварские и тщеславные законы, введенные в действие захватчиками – 16 парламентариями. В 1580-х гг. министры 16 районов Парижа, собравшись, решили открыть новую страницу в истории Франции – провозгласить республику-коммуну, от которой роялистски настроенный пророк пришел в ужас. Слова возродит твои вены имеют двойное значение: пришествие добра в Париж и во Францию в целом. В конце шестимесячной осады Генрих, пораженный происходящим в Париже кошмаром, послал горожанам продовольствие. Позже общепризнанный король возродил французский народ, принеся в страну мир и процветание.

1 к9

 
De l’Orient viendra le cœur Punique^[13]
Faʃcher Hadrie & les hoirs Romulides
Accompagné de la claʃʃe^[14] Libyque
Temples Mellites^[15] & proches iʃles vuides.
 
 
Предательство придет с востока,
Рассердит Хадри и наследников Ромулуса [Италия].
При поддержке ливийского флота
Храмы Мальты [дрожат], а ее острова опустошены.
 

Смысл этого катрена трактуется по-разному. Комментаторы, жившие по времени ближе к Нострадамусу, рассматривают предательство с востока как предзнаменование падения Кипрской столицы Фамагусты под ударами Оттоманской империи. Это произошло в 1573 г., спустя 18 лет после опубликования катрена. В этом случае Хадри – криптограмма, означающая Адриатическое море, а если пойти дальше, то и Венецию, чьи галеры наряду с судами других итальянских королевств были в 1573 г. потоплены турками. Последние две строки катрена относят читателя на 8 лет назад, к 1565 г., когда турки-оттоманы осадили Мальту. Тогда большинство турецкого флота составляли галеры их союзников-варваров, ливийских пиратов.

Следующее поколение поклонников Нострадамуса относило катрен к Генриху IV, к периоду между 1589 и 1594 гг., когда во Франции вовсю бушевала девятая по счету Религиозная война. В этом смысле предательство с востока воспринималось как опасность, нависшая не над Адриатикой и Венецией, а над Генрихом (Хадри), вынужденным снять осаду с Парижа и направить войска навстречу испанцам. Испанская армия под командованием герцога Пармы шла с востока, из Фландрии, на помощь осажденным парижанам. Маневр испанцев вызвал недовольство и наследников Ромулуса, по крайней мере одного из них, папы римского, которому импонировала идея Генриха сесть на французский трон. Однако последние две строки катрена заставили будущие поколения комментаторов больше склониться к событиям 1565 г.

Современные комментаторы Нострадамуса рассматривают катрен куда шире. Некоторые из них, как, например, Жан-Шарль де Фонбрюн, видят в катрене предсказание о будущем вторжении мусульман на Мальту, что положит начало Третьей мировой войне. Однако идея о вторжении несметных полчищ неооттоман и варваро-ливийских корсаров на территорию христианского государства в наше время выглядит натянутой и нелепой.