Цитаты из книг автора «Джон Гревилл Агард Покок»

Рано или поздно мы столкнемся с проблемой, поднятой Платоном: как могут обобщения подходить для описания конкретной ситуации, — и нам придется решать ее, не прибегая к помощи платоновского философа, обладающего интуитивным и совершенным знанием конкретных явлений и их свойств. Каким может быть знание конкретных явлений? С помощью какого интеллектуального инструмента выстраивается связь между универсальным и особенным?

Если добродетель Козимо позволила ему выстроить собственный порядок на развалинах того единственного порядка, при котором люди могут быть добродетельными, то его добродетель может оказаться virtù , находящейся за пределами морали.

Если Козимо своей личной добродетелью возвысился над сообществом, следует считать его добродетель сверхчеловеческой. Это означает приравнять Козимо к существу, вкратце описанному у Аристотеля, которое настолько же выше существа политического, насколько человек выше зверей.

Однако целью республики являлось установление добродетели и разума, а они представлялись совершенно несовместимыми с переменами.

Между звездами и людьми он ввел аллегорическую фигуру с завораживающим именем Фантазия ( Fantasia ), которая разъясняет историю мира, от евреев к грекам и от римлян к флорентийцам

нерациональная творческая сила, внутренне присущая человеку, которая побуждает каждого к реализации своей личности, резко отграниченной от универсальных ценностей, реализуемых каждым и в каждом, в соответствии с аристотелевской христианской мыслью: индивидуальная неповторимость наклонностей, следуя которым каждый человек воплощает свои фантазии и формирует свою уникальную личность.

Кавальканти защищает астрологию, говоря, что она необходима, дабы граждане или историки могли вынести моральное суждение 179 . И все это потому, что политизированная добродетель казалась ему уничтоженной.

все соглашались с тем, что, когда люди не добродетельны, мир становится непонятным и даже непознаваемым.

Кавальканти, предвосхищая одну из тем Макиавелли, писал, что во Флоренции стремление к стабильности само по себе превратилось в заблуждение: «…я обвиняю не фортуну с ее изменчивостью, а различных и порочных людей нашей республики с их неподвижностью. Поистине, говорю вам: это упрямство и закоснелость натуры ( stabilità della condizione), свойственные некоторым нашим гражданам, послужили причиной многих бедствий города…»178 . Грешно не меняться

Республики существовали, чтобы мобилизовать ум и добродетель всех граждан; их стабильность зависела от того, насколько они способны были это сделать. Если им это не удавалось, они становились правлением немногих, чьи ум и добродетель были обречены угаснуть из‐за их конечности и неполноценности.