Им не терпится свести меня с ума, точнее, вразумить – на свой оригинальный манер. Но я вцепился в действительность зубами, ногтями. Зубами, ногтями – в тайный дар Алисон, в прозрачный кристаллик нерушимой преданности, мерцавший внутри нее. Будто окошко в ночной глуши. Будто слезинка. Нерушимое отвращение к крайним изводам зла. И слезы в моих собственных глазах, мгновенно просохшие, послужили мне горьким залогом: ее нет, ее и вправду больше нет.