С ним осталось только воспоминание о ее глазах – они были неестественно велики, словно умели видеть и страдать больше других. В их прямом взгляде – он не знал, что она смотрела на него тем же взглядом, с каким раздавала трактаты, – содержался весьма своеобразный элемент отпора. Не подходи ко мне, говорили они