Способ, каким история рассказана, определяет саму историю. Он подсказывает нам, за кого болеть, кому мы желаем выжить. «Редакторы, – говорил мне как-то Роджер Желязны, – верят, что они покупают истории, а на самом деле нет. Они покупают способ, которым история рассказана».