И побежал через лес, волосы развеваются, трава хлещет по голым икрам. Нет, он не убегал от меня – в этот раз нет, – просто бежал от избытка сил, оттого, что он живой, и ему четырнадцать, и он возбужден до чертиков. Леон казался почти бесплотным, полупрозрачным в игре света и тени под кронами деревьев, мальчиком из воздуха и солнца, бессмертным и прекрасным.