Вопросы типа «что, если» были первостепенно важны в этом деле: «Что, если я перестану быть несчастной, зацикленной на себе, страдающей личностью? Что, если я больше не буду волноваться или испытывать чувство вины или враждебности? Что, если я начну говорить правду себе и другим?»