«Это не слезы сожаления, не слезы скорби, не слезы сочувствия. Я ничего не чувствую, ничего не боюсь, ни о чем не пекусь. Той части меня, что была способна плакать, я лишился в императорских тюрьмах. Это просто соленая водица – инстинктивная реакция изувеченного организма. Прощай, брат. Прощай, мой единственный друг. Прощай, призрак юного красавца Занда дан Глокты. От тебя ничего не осталось. Да оно и к лучшему. Человек в моем положении не может позволить себе такие излишества».