Хмельной восторг битвы испарялся, и вновь наваливалось на плечи столь знакомое бремя. «Как быстро меня засасывает трясина уныния. Вновь на лице моем смыкаются ее зловонные воды. Досчитать всего лишь до трех, и я опять все тот же печальный выродок, известный и презираемый всеми».