«Быть или не быть» — этот гамлетовский вопрос применительно к мирозданию звучит как «Почему вообще существует бытие, а не небытие? Нечто, а не Ничто?». Ведь Ничто проще, элементарней, ему не требуется причин и объяснений, почему оно такое или сякое. Хайдеггер назвал этот вопрос «основным вопросом метафизики». Многие современные мыслители взяли его темой своих книг. Джим Холт, нью-йоркский философ и критик, из их числа. Подзаголовком «экзистенциальный детектив» он дает понять, что это не будет строгим академическим трактатом, который начинается с первоисточников и долго копается в истории проблемы. Нет, у него получилось настоящее расследование: со сбором улик, опросом свидетелей, выдвижением и проверкой гипотез. И даже с несколькими смертями. Все, как в настоящем детективе. Вот только «убийца» запределен нашему пониманию, особенно если оно рациональное.
Холт очень ответственно подошел к своей работе. Он справедливо рассудил, что в современной Америке ловить Ничто — глухое дело, поэтому поехал туда, где этим занимаются уже не одно тысячелетие — в Старый Свет. Там он сидит в парижских кафешках, где когда-то Сартр писал «Бытие и ничто» и «Тошноту», посещает богословов, философов и физиков в Оксфорде, штудирует Лейбница и Гегеля. В равной мере этот детектив можно назвать и интеллектуальным: у автора всегда наготове остроумная и глубокая цитата, а уровень обсуждения неизменно высок, идет ли речь о Большом взрыве или мультивселенной, Боге или платоновском Благе, абстрактных принципах или математической бесконечности. Холт перебирает с десяток гипотез, почему же все-таки существует наш мир, даже такие экстравагантные, как «он напет Богом ради забавы» от Апдайка. В конечном счете его не устраивает ни одна из них — уж слишком безмерно преступление.
И тут мы в ужасе замечаем, что наш бравый сыщик в погоне за грозным врагом забыл как следует вооружиться! В его руках — простейшая рогатка: формальная логика и ее весьма ограниченные законы. Ну можно ли поразить Великое Ничто камешком, на котором написано «ни одна истина не объясняет саму себя»? А как же тогда сама эта истина — она, стало быть, ложна, коль скоро себя не подтверждает? Или убеждение автора, что Ничто не может сосуществовать с Нечто, ведь они логически противоположны, поэтому у нас есть только два выбора — или Нечто, или Ничто. Однако смысл Ничто не в существовании, а в несуществовании, требуется лишь схватить это несуществование как нечто позитивное, а не простое и полное отрицание, пустоту. Хайдеггер отлично это понял, когда написал, что Ничто «ничтожит», — увы, для Холта и Гегель «туманен», а Хайдеггер вообще «вероломен и тщеславен», какой, мол, с него спрос? В итоге не удивительно, что Ничто — этот профессор Мориарти философского мира — легко ускользнул, а сам автор беспомощно завис на одной руке над Рейхенбахским водопадом небытия. Куда там однорукому преступников ловить — обедать-то неудобно.
Никто не отрицает важность формальной логики, математики и фундаментальной науки в раскрытии важнейших тайн мироздания. Но очевидно, что сверхвопрос «Почему существует Нечто, а не Ничто?» требует помощи второй руки — диалектической логики, визионерской мистики, недвойственного мышления. Можем ли мы, будучи внутри объекта по имени «Мир», познать его причину, находящуюся за его пределами? Для этого как минимум мы должны выйти за пределы объективизирующего рассудка. Можем ли мы постичь Ничто? Для этого как минимум нужно стать сопричастными ему, соразмерными и столь же парадоксальными. Как говорили старые буддисты, мир существует и не существует, не существует и не не существует одновременно. Понимание этого — не логический, а экзистенциальный акт, он меняет и мир, и нас в нечто совершенно иное. Холт, к сожалению, остался прежним. Он лишь, подобно героям детективов нуар, поплотнее закутался в пальто, «выбросил окурок в темную воду под мостом и пошел восвояси». А Ничто двинулось вслед за ним.