Зоологические спойлеры. Кроме этого, спойлеры гнездятся в постскриптумах.
Казалось бы – чего особенного? Ну, жучки-паучки, ну, танцующие медведи, крабы-модники, морские коньки-папаши, рожающие деток, улитки, предающиеся любви (нифигасе, они сначала стреляют, как маленькие амурчики), совы-привидения, гремящие цепями, рыбная ловля – а цепляет, переворачивает в тебе что-то. И, хлоп, ты уже заядлый натуралист, который только и думает о том, как личинка муравьиного льва швыряется песком.
Я поняла, любовь – это талант, и поэтому мистер Даррелл безумно талантлив. Он наполняет, напитывает тебя любовью, шандарахает тебя любовью по голове, и ты наконец перестаешь смотреть вглубь себя и ковыряться в своих мелких, глупых, ничтожных проблемках, вспоминаешь, что ты – не пуп земли, и оглядываешься по сторонам, а там – сияющий, прекрасный, удивительный мир.
Чтобы вы поняли, чего это меня так пробрало, расскажу-ка вам историю. Еду, короче, в маршрутке, читаю про краба, которого Джерри лишил костюмчика, ржу в голос, потом перестаю читать и думаю примерно то же, что и абзацем выше. Выхожу, а в палисаднике у дороги – куст жасмина, а на нём облако белых бабочек, порхающих, парящих, перелетающих с цветка на цветок – как сон, как мечта о небывалом, несбыточном.
Мой словарь не слишком приспособлен говорить о таком. Не, я слыхала, конечно, все эти «когнитивные диссонансы» и «разрывы шаблона» - но это всё не то. Поэтому скажу просто, но от души: Спасибо, Джерри, ты протёр мне зенки.
PS. Ну и конечно юмор: тётушка с щенками в метро, сватовство к матушке, сестрицына медиумша, да и Ларри опять достаётся.
Но не только это – есть еще нотка тоски, печали по прошлому, по детству, по греческому Эдему – ещё бы, книжка заканчивается второй мировой войной.
PPS. Полетели в тартарары все мои планы. Теперь обязательно: Карик и Валя, Акимушкин, Кервуд – это то, что в пределах досягаемости, а дальше поглядим.