Отзывы на книги автора «Дженнифер Уорф»

Книга настоятельно рекомендуется к прочтению следующим категориям людей: о боже, опять нести два пакета чипсов на третий этаж без лифта; у меня ужасно ноет подушечка указательного пальца после 5-ти часового рабочего дня в офисе; ой всё, закончился крем для ног – я же не могу нанести на них крем для рук, умру страхолюдиной; у меня закончились лаонские артишоки и пеликаньи яйца – чем же теперь кормить мою многочисленную семью из трёх человек и черепахи?! Всем этим людям надо вот просто брать эту книгу и читать, я бы даже сказала в добровольно-принудительном порядке.

Читать оказалось невероятно увлекательно. На конкретно взятом примере лондонского Ист-Энда автор без прикрас рассказала о непростой жизни рабочего класса послевоенных 50-х. О царящих разрухе и упадке, о хаосе и повсеместной нищете, когда семьям приходилось ютиться в полуразрушенных двухкомнатных квартирах вдесятиром; о безработице и голоде, когда не хватало денег на самые необходимые вещи. О том, как молоденьким девочкам приходилось становиться проститутками, чтобы элементарно заработать на кусок хлеба и угол в сарае, и о том, как оставшимся без поддержки женщинам приходилось расставаться с детьми, отдавая их в доходные дома, только чтобы они не умерли с голоду.

Однако, несмотря на всё это довольно мрачноватое обрамление, история получилась очень душевной, искренней, наполненной теплотой и человеколюбием. Люди Ист-Энда 50-х обладали изрядной силой духа и достойным уважения оптимизмом. Они жили, работали, радовались, ругались, сердились, любили и конечно же, рожали. А рожали они много и от души. В то время контрацепция ещё была довольно таинственным зверем, поэтому семья всего с тремя детьми считалась практически бездетной. Зато двадцать пять детей – это самое то! И на стол есть кому накрыть, и за картошкой сбегать, и бельё развесить, и коляску с младшим и дровами на десятый этаж затащить. Коляски, кстати, в те времена были вместительные, с большими колёсами и хорошими рессорами. Поэтому их активно использовали в хозяйстве не только по прямому назначению, но и для походов за продуктами, углём, дровами. А потом всю эту "радость" женщина, не имеющая двадцати пяти детей, должна была затаскивать на десятый этаж сама.

Такому буму рождаемости немало способствовал прорыв в медицине и в акушерстве в частности. Акушерок перестали воспринимать как сказочных единорогов, а акушерство признали профессией, для которой знания класть под подушку роженицы топор на удачу уже было недостаточно, а требовались дипломированные профессиональные навыки. Главная героиня и рассказчица Дженни Ли, начавшая карьеру акушерки при монастырской общине, с большим знанием и уважением к выбранному ремеслу описывает эти навыки, не вызывая в читателе ни отвращения, ни брезгливости. Это были очень мужественные и достойные женщины, готовые прийти на помощь абсолютно любой женщине, будь она проституткой или больной сифилисом. Они наматывали за день до пятнадцати километров на велосипедах и, случалось, не спали по три дня или не успевали даже перекусить за день. Но никто из них не жаловался, ведь помочь подарить новую жизнь – это самая большая радость!

Сто раз уже говорила, как я рада, что живу здесь и сейчас (ну, пандемия подпортила так неслабо мой сейчас, но будем брать глобальнее). Именно сейчас, когда мне, женщине, не надо рожать 24 ребёнка. И не надо, бежать беременной с 7 этажа доходного дома в колонку за водой, а потом, беременной, тягать ту воду литрами, чтобы тут же ее употребить по-всякому: ребёнка помыть, белье постирать в том же корыте, по грязным полам пройтись, вот и готов суп, угу. Некоторые вещи, конечно, остались прежними, вроде подвига одной из дамочек 50х, который я ежедневно повторяла будучи в декрете, а именно тягала огромную коляску по ступеням без лифта вниз и вверх 2 раза в день, и это считалось за счастливое время, ведь ты вышел на ПРОГУЛКУ! Так что кто пережил декрет, тот на карантин чихать хотел. Но я отвлеклась.

Дженнифер Уорф, акушерка в прошлом, воссоздаёт портрет послевоенной эпохи. Один из портретов. В основном женский портрет и в основном британской бедноты, и очень он уж страшен. «Кошмарные условия» просто не передадут всей радости, что там разворачивается на страницах книги. В общем, если кому-то захочется поныть, что тебе мол плохо живётся, стирать в стиральной машинке и посуду мыть в посудомойке приходится, очень советую открыть Акушерку. Сразу почувствуешь себя самой счастливой на свете.

Уорф пишет о женщинах, частенько одних и тех же, и неизменно ими восхищается, даже тупой и неповоротливой сестрой Евангелиной восхищается. Дженни найдёт доброе слово для каждого, и мне очень это импонирует. Наверное, хорошо быть человеком, видящим в людях только хорошее, вот и книга очень добрая получилась, оптимистичная, несмотря на весь творящийся ужас. От некоторых историй хотелось грызть подушки, правда, как например, история о миссис Дженнингс, угодившей в работный дом, где отнимают детей, где твои дети умирают, а ты об этом узнаешь сильно потом, где ты и сама то еле выживаешь. Короче, любой самый жуткий кошмар возьми, и все это там было, в ее судьбе.

Наверное, круче любого хоррора.

Никогда не думала, что буду читать автобиографичную книгу, но на "Вызовите акушерку" сыплется так много положительных отзывов, да и мельтешит она постоянно перед глазами, поэтому пройти мимо практически невозможно. И это тот случай, когда оно того стоило. Здесь сочетается реальная жизнь во всей своей неприглядной правде с оптимизмом и простотой. Язык книги лёгкий, уютный, а вот атмосфера страшная, но даже за самой чудовищной оболочкой может скрываться что-то светлое и хорошее. Для современных женщин та жизнь выглядит сущим адом, и в принципе, таковой она и была, но и люди тогда были сильнее и телом, и духом. Они не заглядывали через соц.сети в роскошную жизнь, у них не было возможности получить доступное образование, женщины целиком и полностью зависели от мужчин. Если же какой-то девушке удавалось получить работу за мизерную плату, то это уже был повод для материнской гордости. Грязь, теснота, голод, холод, адский труд - вот жизнь, которую вели люди Ист-Энда ещё семьдесят лет назад. Но что больше всего поражает, так это то, что, живя в чудовищных условиях, люди были счастливы. Они шутили, смеялись, радовались рождению детей и любили друг друга. Пусть не все, пусть были и страшные жизненные истории, но такие найдутся всегда и везде. Зато в их образе жизни есть своя накопленная годами мудрость, есть место и наивности, но больше всего подкупает непосредственность тех людей.
Автор раскрыла правду не только о заброшенности женщин во время беременности и родов, она также сумела передать суть бедняков Ист-Энда и выразила своё восхищение монахинями. И всё показано столь ненавязчиво, столь просто, что без труда можно ощутить атмосферу того района. Информации получилось очень много, но в голове она укладывается без проблем.
Больше всего восхитило меня в книге искреннее сопереживание акушерок своим пациенткам. Для них это была работа не за деньги, а по призванию. Они не только заботились о благополучии родов, но также оценивали условия, в каких должен был родиться малыш, отслеживали обстановку внутри семьи, при необходимости поднимали на ноги как родителей роженицы, так и соответствующие инстанции. Была в них простая человечность, которая отсутствует у современных акушеров. В трущобах Ист-Энда находилось место для сопереживания и доброты, а сейчас роды превратились в бизнес.
Спасибо автору за то, что не промолчала и рассказала правду. О таких вещах нужно знать и помнить.

… Три тома. Казалось, все только начинается, и вот уже все, что тебе остается, взмахнуть на прощание рукой. И отпустить в вечность тех, кого успел полюбить. Пусть по страницам книг, но разве от этого прощание становится менее горьким?

Прощай, милый Ист-Энд! Дженни, Синтия, Трикси, Чамми, сестры Джулианна, Евангелина, Бернадетт и Моника Джоан, послушница Рут, миссис Би и истопник Фред. Прощайте. Даже самые удивительные истории однажды подходят к концу.
На исходе второго тома мне казалось, что есть еще время, есть еще стопка страниц, и о финале можно будет подумать завтра… А сейчас пройтись по шумным улочкам Поплара, а еще лучше прокатиться на велосипеде с юной медсестрой, заглянуть в укромные закоулки полуразрушенного Лондона и, быть может, даже вместе с Дженни, Синтией и Трикси помочь еще одному малышу появиться на свет… Но и эта книга стремительно утекла из-под пальцев. Только согреешься в лучах воспоминаний, только вздохнешь над чужой судьбой, только проникнешься, и вот уже упираешься глазами в финальную строчку. И отчего-то щиплет в уголках глаз.
Да, не пойду против истины, сказав, что для меня история Дженни Ли стала откровением. Я люблю читать книги, которые прячут под обложкой мозаику человеческих судеб, но сам факт, что поведанное автором – не плод воображения, а относительно недавняя реальность, добавлял остроту переживаниям. И, собственно, неважно, мимолетная ли это была зарисовка из чужой жизни, одним финальным абзацем выводящая из состояния покоя, или долгая исповедь на три главы – чужое счастье и чужое горе неизменно трогали. И заставляли задуматься.
О важном, о неизменно важном. О том, что Дженни Ли была значительно моложе меня, когда решилась на такой важный шаг как стать акушеркой и служить женщинам. О том, что ей приходилось работать по восемнадцать часов в день, принимать роды, консультировать будущих матерей, и все же она не предала свою мечту. О том, что сила духа – это не только бесстрашие, но и бескорыстие, но и желание помогать, способность чувствовать, сопереживать, любить. В двадцать с небольшим. Многие ли из нас способны на такое?
Дженни Ли восторгалась жителями Ист-Энда, кокни, за их способность выживать на обломках реальности, в разрушенных домах, на скудных квадратных метрах, и сохранять при этом силу духа, душевное тепло. Восторгалась, но и сама была такой. Открывала свое сердце навстречу людям. Она была не одна. Рядом были подруги, монахини из Ноннатан-Хауса. Все они были по-своему удивительными людьми. Примерами для подражания? Пожалуй, так.

Все они были тогда, в далеком Лондоне 1950-х годов. Они существовали в то непростое время, когда общество только-только стало осознавать важность акушерства, необходимость дородовой и послеродовой помощи женщинам. В то непростое время, когда подчас нищета вынуждала людей на страшные поступки и сотнями насчитывались дети, пропавшие без вести. Дети без любви, дети без будущего. В то непростое время, когда вот только появились антибиотики и действовал закон о нелегальных абортах. Все они были тогда и едва находили в себе силы мириться с жестокой реальностью. Сейчас они принадлежат вечности. И живут лишь на этих страницах, что взяли да и покинули меня, промелькнули удивительной белой стаей. След остался в душе. Он похож на котенка, свернувшегося где-то внутри мягким клубком. Он дарит тепло и заставляет верить в лучшее в тебе, во мне, в мире.

Я знаю точно, что любая книга приходит в мою жизнь не просто так. Это же оставила после себя нечто важное. Ценное. Попрощаюсь, но не забуду. Спасибо.

Вторая часть трилогии «Вызовите акушерку» вышла у Дженнифер Уорф намного более душераздирающей, чем первая. В некоторых моментах читать прямо невозможно – слезы так и накатывают на глаза. Жестокость, бесчеловечность, злоба, тирания и трагедии – вот что ждет читателя в этой книге.

Если первая часть была практически целиком посвящена акушерскому ремеслу, то «Тени Ист-Энда» рассказывают давно ушедшие в прошлое истории, не связанные с акушерством, но ставшие своеобразным переломным моментом для их главных героев.

В начале повествования писательница предлагает нам познакомиться с системой работных домов, появившихся в Англии еще в 18 веке. Они представляли собой благотворительные заведения церковных приходов, где нищие могли найти кров и пищу в обмен на их труд. Однако в начале 19 века произошел бум рождаемости, население значительно выросло, что привело соответственно и к росту безработицы и нищеты.

В 1834 году был принят закон, регулирующий деятельность работных домов, перешедших из ведения церкви в ведение государства. Казалось бы, благородная и полезная инициатива, направленная на помощь незащищенным слоям населения, которым больше не придется терпеть холод, голод и отсутствие жилища. Но как говорится, «хотели как лучше, а получилось…».

Условия существования в работных домах были настолько ужасающими, что многие люди предпочитали свести счеты с жизнью, чем обращаться за помощью туда.

В своем эссе «Люди бездны» Джек Лондон рассказывает о 52-летней женщине, которая утверждала, что утопится, но в работный дом не пойдет. И она сдержала свое обещание: «И в прошлую среду в Шордиче проводилось следствие и опознание её трупа. Из Айлингтонского работного дома был вызван в качестве свидетеля муж покойной. Когда-то он торговал вразнос молочными продуктами, но банкротство и нищета погнали его в работный дом. Жена отказалась последовать за ним».

Чарльз Диккенс, ярый противник системы работных домов, писал, что нищим людям предстояло сделать выбор: «либо медленно умирать голодной смертью в работном доме, либо быстро умереть вне его стен».
Но чтобы составить полную картину всех тягот и страданий людей, очутившихся в работном доме, мало одних сухих фактов. Поэтому Дженнифер Уорф и рассказывает нам историю 3 маленьких сирот, Джейн, Пегги и Фреда.

Очутившись в работном доме, семьи подвергались принудительному разделению (отдельно женщины, мужчины, девочки и мальчики до 7 лет и после). Всех новичков подвергали обязательному бритью головы, выдавали обязательную униформу, а потом их ждало крайне скудное и однообразное питание и тяжелый рутинный труд, зачастую лишенный всякого смысла (дробление камней, измельчение костей, измочаливание старых веревок).

Не гнушались и телесными наказаниями за малейшую провинность и отступление от строгих правил. Не избегали этой участи и дети, что мы видим на примере Джейн.

Уровень смертности в работных домах был невероятно высок. Люди умирали от истощения, от отчаяния, от болезней и инфекций, которые из-за антисанитарных условий распространялись с ужасающей скоростью, а иногда надзиратели забивали людей до смерти. Эти случаи оставались незамеченными – бедняки были расходным материалом.

Также среди законодателей и общественных деятелей находились те, кто считал, что ради истребления бедности нужно сделать любую помощь обездоленным как можно более болезненной, а условия существования невыносимыми. Полагалось, что это простимулирует нищих сделать всё возможное, дабы избежать этого злополучного места и встать на путь «исправления». Такой вот странный парадокс.

Но все эти лишения и издевательства не самое ужасающее, что происходит с заложниками работных домов. Страшнее всего, когда дух человека после всех испытаний остается сломленным, когда разрушается его личность, когда он теряет интерес к вещам, которые раньше вызывали в нем жгучее любопытство, когда он превращается в собственную тень и становится мертвым внутри, будучи живым физически.

Именно это и происходит с Джейн – такой ошеломительный контраст между бойкой, веселой, жизнерадостной девочкой, любознательной и делающей удивительные успехи в учебе и Джейн во взрослом возрасте – серая мышка, которая боится всего и вся, застенчивая и робкая о невозможности, не умеющая связать и 2 слов, болезненно зависимая от чужой похвалы и одобрения.

Но это заслуга не только работного дома, всё можно превозмочь, если ты не одинок, и у тебя есть надежда. Надежда, что когда-то за тобой приедет любящий папа и заберет из этого кошмара. А если надежда умирает, то..

Ощущение собственной ненужности, отверженности - самое тяжёлое, и брошенный ребёнок, как правило, так до конца и не восстанавливается.

История брата и сестры, Фреда и Пегги, имеет более радужные тона, хотя и не лишена драматических поворотов. Их судьба - еще одно подтверждение истины:

Трагедия – это одиночество, а не условия жизни.

С большим удовольствием читала главы, посвященные сестре Монике Джоан, о которой нельзя с точностью сказать, водит ли она окружающих за нос или действительно не вполне здорова психически. Пожалуй, это самый забавный и запоминающийся персонаж всей трилогии. В наше время её бы нарекли ярой феминисткой: в молодости она не раз выступала в защиту женщин и их прав выбирать себе такую жизнь и такую профессию, которые им по душе, а не навязанные семьей или социальными стереотипами.

Я не стану женщиной, которой по приказанию мужа вырвут все зубы или которую упрячут под замок, как бедную тётю Анну. Я не стану тратить жизнь на вилки для рыбы. Я не подчинюсь ни одному мужчине.
На её лице читался вызов. Молодость может быть прелестной, но пожилые люди тоже бывают по-настоящему красивы. Каждая морщина, каждая складка, каждая тень на лице сестры Моники Джоан говорили о её характере, силе, храбрости, величии и весёлости.

Еще один трогательный момент в этой части – дружба между главной героиней и одиноким стариком, мистером Коллеттом. Читая, с каким трепетом и волнением старик ждет молодую медсестру, с вниманием и интересом следящую за его рассказом о своей жизни, как старается ей угодить и купить то угощение, которое ей по вкусу, я еле сдерживала нахлынувшие чувства. Как замечательно, что сестра Дженни Ли скрасила последние деньки старика и избавила его от одиночества.

Мы смеялись вместе, а ничто не объединяет людей крепче, чем схожее чувство юмора и возможность повеселиться.

Не обошлось в этой книге и без такого утешительного лекарства как юмор и ирония. Они всегда придут на выручку, даже, если, кажется, что уже ничего не поможет. Мой любимый момент, когда старуху-кокни после бомбардировки вытаскивают из-под обломков:

Помню, как мы вытащили из-под обломков какую-то старуху. Она не пострадала. Она схватила меня за руку и сказала: "Ублюдок Гитлер. Убил моего старика, ну и Бог с ним, убил моих детей - это плохо, разрушил мой дом, так мне теперь негде жить, но меня-то он не достал! У меня есть шесть пенсов, а тот паб на углу не разбомбили, так что пойдем- ка выпьем, да и споём".

Жизнь удивительная штука, и именно об этом нам напоминает вторая книга трилогии «Тени Ист-Энда».

Порой мелочи поворачивают нашу жизнь. Нас могут не затронуть важнейшие исторические события, но при этом малозначительные детали способны повлиять на нашу судьбу.

Оказалось, что сил и желания расстаться с Дженни Ли просто нет. Оказалось, что просто невозможно, однажды ступив за порог Ноннатус-Хауса, тихо прикрыть за собой дверь после первого тома и более не стучаться. Подтвердилось то, что знакомо мне уже давно: хорошие книги просто так не отпускают. Я стараюсь никогда не разрывать циклы. Может, я чересчур сентиментальна, но мне кажется, что бросить недочитанным цикл – все равно что предать полюбившегося героя, ставший привычным книжный мир и вообще неуважительно отнестись к автору. В моем понимании цикл не терпит точек с запятой и скачков. Быть может, потому я и боюсь браться за циклы? Что убережет от разочарования в самом начале?

Однако же с Дженни Ли, юной акушеркой при монастыре Святого Раймонда Нонната в Ист-Энде, сомнений не было. Простым, но бесконечно жизнеутверждающим был ее рассказ. Таким он и остался. Да и можно ли было иначе поведать о той непростой жизни, о наспех устроенном послевоенном быте в Лондоне 1950-х годов, когда выжить людям помогали лишь сила духа, взаимовыручка и бесконечная уверенность в грядущем благополучном исходе? Что бы сталось, не будь этой уверенности? Что бы сталось, не будь рядом акушерок и медсестер монастыря, то и дело спешащих на выручку? Подумать только, сколько людей выжило благодаря их неустанной заботе! Представить только, сколько младенцев появилось на свет! И смогло выжить…
И все же продолжение несколько иное. Тогда как первый том представлял собой пеструю мозаику судеб, в общем собрании иллюстрирующую моменты прошлого, то том второй структурирован и более подчинен общей тематике. В первом томе было больше улыбок, в этом же больше печали… Однако не на одном же счастье строится жизнь.
Забудьте про роды! Автор предлагает постоять в тени прошлого, поёжиться от холодка, обволакивающего душу при мысли, что описываемое имело место. Дженни Ли расскажет о работных домах. Сейчас они – лишь блеклое воспоминание, еле заметное пятно на странице истории, припоминаемое все чаще по романам Диккенса. Однако некогда они были не призраками, а реальностью. Той страшной былью, в которой семьи, не сумевшие выжить в голодное время, вынуждены были сдаться на милость государства. В работных домах семью разлучали навсегда, а после принуждали к жестокому, выматывающему, часто бесцельному труду. Высокая смертность в подобных условиях всегда имела место, многие дети не доживали и до десяти лет. Разлученные братья и сестры забывали друг друга… Через многие и многие годы работные дома упразднятся, но перестанут ли пугать ныне живущих? Нет, даже преобразовавшись в дома престарелых и больницы, они по-прежнему останутся страшным воспоминанием.
Памятуя о прошлом, автор расскажет три истории. Читателю предстоит не только с героями первой части побывать внутри рабочего дома, пережить в нем ужасы унижений и пропустить сквозь себя потоки чужой боли, но и встретиться с этим призраком прошлого в части завершающей, где условия дома престарелых уводят обитателей к прежним страхам. Часть же средняя заставит задуматься о том, как важно уметь с пониманием относиться к окружающим, не делать поспешных выводов и судить о человеке лишь тогда, когда тебе известна подлинная история его жизни. А, как известно, чем ближе к началу листаешь книгу истории, тем страшнее страницы попадаются…
Признаться честно, второй том читался куда более размеренно, нежели первый. Удивительно, но история сестры Моники Джоан, столь поразившей меня в начале знакомства, здесь заставила немного заскучать и показалась сумбурной. На первый взгляд, она несколько выбивалась из общего контекста, но собой все же подчеркивала, что корни человеческого угнетения гнездились не в рабочих домах, а гораздо глубже. Третья же часть все перевернула… Всегда тяжело читать о войне и людском одиночестве, но одни строчки заставят вздохнуть, сокрушенно качнуть головой, а иные вывернут душу наизнанку.

Я думала прочитать несколько страниц перед сном, чтобы на утро более осознанно приступить к третьей части книги, а очнулась в начале первого на последней странице. С тяжким комом у горла. Воистину порой не знаешь, чем обернется та или иная книга, только ради таких минут, когда на тебя обрушивается целая волна печали, такой бурный поток эмоций, стоит и читать… Разве нет? Как хороши такие книги в непростой для тебя момент! Как умело они учат оптимизму, вере, что лучшее впереди! И вот я вроде только на середине пути, а уже почему-то чувствую, что искренних историй сестры Ли мне будет не хватать.

Но…Я не буду думать об этом сегодня, я подумаю об этом завтра.

Аккушерство само по себе полно драмы и мелодрамы.

Двойственное впечатление о книге.
Обязательно прочитаю продолжение, но совершенно точно никогда не буду перечитывать.
Возможно причина в том, что мне не очень интересно время, описанное в книге.
Да и медицинско-анатомические подробности тоже воспринимаю без восторга.
Позновательно, конечно, этого у книги не отнимешь.
Своего рода литературный нон-фикшн о работе акушерок в 50-е годы прошлого века.
В книге много типажей женщин того времени: от нищих до богатых , от монахинь до проституток.
Мужчины показаны тоже разные: от отморозков, тиранящих собственную семью до нереально заботливых отцов 24 детей.
Многие личности весьма колоритны.
Много житейско-бытовых подробностей, касающихся как личной жизни семей, так и обустройства больниц.
Сложное было время и я безумно рада, что родилась позже.-

Заключительная и самая пронзительная часть трилогии о лондонских акушерках в 50е года XX века.

Я довольно много читала литературы на тему британского быта викторианских времён, и хочу сказать, что даже в середине прошлого века сей быт у бедняков изменился ненамного. Кошмарнейшие условия проживания 24 детей в 3 (трёх!) комнатах я запомню на всю жизнь. Это должно быть похоже на термитник. Мужчинам приходилось тяжко - трудовой день грузчиком в порту легко никому не давался. Домой приходишь, а там дети друг на друге висят и никакой тишины и спокойствия. Так руки и чешутся кому-нибудь влепить затрещину. И это норма, все так живут. Выпьешь пинту в пабе, и вот уже жизнь налаживается. Жену дома потискать можно, и плфиг, что 25й на подходе, одним больше, одним меньше...

Но куда кошмарнее приходилось женщинам (да если честно до сих пор приходится). Муж зарабатывает гроши, хоть и трудится с утра до ночи, дети мал мала меньше, хорошо, если старшие выжили и помогают, но куда новых то девать? Никаких тебе средств защиты. И никаких легальных абортов. Вот честно, над историей про аборт я плакала. Это ж до какой степени отчаяния надо было довести человека, чтоб она доверилась какой-то мерзотной тётке которая тебя будет потрошить без наркоза ножницами на кухонном столе? И блэт это не помогло!!! Повтори ещё раз, родная! Нас ведь к этому толкает родная и любимая РПЦ, да? Очень волнительный для меня вопрос, из-за которого я прихожу в ярость. На все возможные возражения отвечу цитатой из книги:

Закон о нелегальных абортах 1803 года отменили в 1967-м. Меня иногда спрашивали - согласна ли я с этим. Я всегда отвечала, что считаю проблему не этической, а медицинской. Всегда будут существовать женщины, нуждающиеся в аборте - значит, он должен осуществляться надлежащим образом.

И ни один поп меня в другом не убедит.

Та девушка из книги ребенка таки родила. И убила.

Помимо этой животрепещущей и посейчас проблемы, автор рассказывает и другие истории но благополучно они заканчиваются только для богатых, уж извините. Для бедняков хороших концов не бывает. А от истории про "судовую даму" вообще шок наступил. Папаша-капитан привел на корабль дочь, как зачем, чтоб обслуживала его. Сексуально. И всю команду тоже. Меня сейчас стошнит. Интересно, внучку он также трудоустроит?

Тем не менее, было приятно услышать хоть несколько счастливых историй. Например, историю Чамми, девушки, сбежавшей из ооочень благородной семьи в акушерки. Она была несколько высокой и крупной, и прямо скажем, некрасивой, но очень сильной характером. Именно она в шторм сумела забраться по верёвочной лестнице на корабль и принять роды у корабельной дамы. You go girl!!!

Автор замечательно умеет рассказывать, от ее историй либо бомбит от ярости, либо они расстраивают до слез, либо пугают до мурашек. Равнодушными не останетесь.

Сложная история, рассказанная любимым автором, не скажу, что читать про смерть было легко, это совсем не так, больше от того, что было написано про смерть так тесно описывает именно жизнь перед смертью, рядом с умирающим и процесс умирания. Это самое сложное столько тем и вопросов под одной обложкой. Вопросы этики, вопросы эвтаназии, юридический аспект медицины, которая, как и образование всё больше превращается в "услугу", а любая сфера услуг предполагает наличие клиента и именно сфера услуг предполагает постулат, что клиент, как основной источник дохода и прибыли, всегда прав, и самое важное, это удовлетворить клиента и не допустить его потери и недовольств. Страх смерти, желание жить, любовь и поддержка, полное одиночество на "смертном одре", принятие решений и ответственности за то решение, которое, возможно, будет тяготить тебя всю жизнь. Философия, религия, наука, стык эпох, стык веков и целая страна и мир после огромных потрясений, после тяжелых потерь и войны, но самое главное во всем этом круговороте жизни и смерти человек, до исступления мечтающий жить, и страшащийся потери жизни, контроля над собой и своей жизнью. И, этот новый закон не понимаешь-рационализируй. Победа разума и науки над религией и неизведанным. Но окончательная ли победа? Нет, и это успокаивает меня, потому что разум не всесилен, человек не абсолютен, наука двигается вперед и открывает новое, но всё, что еще не открыто, остается чудом и именно мечта и чудо заставляет человека развиваться и двигаться вперед. Чудо человеческой жизни, человеческой смерти и человеческого неведенья. Очень сложная, отчасти научная, отчасти философская работа, которая тронула и душу и разум.

Заключительную часть уже полюбившейся тебе книжной серии начинаешь читать с чувством легкой грусти, а заканчиваешь с чувством тоски. Дженнифер Уорф удалось создать по-настоящему живых и обаятельных персонажей, особенно это касается главных героинь - акушерок ордена святого Нонната. За 3 книги они успевают завоевать вашу искреннюю симпатию, и читатель волей-неволей попадает под чары их неистощимого обаяния.

Главный секрет, как мне кажется, в мелочах: писательница не скупится на многочисленные маленькие детали, весьма красочно и ярко демонстрирующие характерные особенности каждой героини, создавая при этом максимально приближенных к реальной жизни образы. Да и как может быть иначе, ведь Дженнифер Уорф пишет о своем настоящем прошлом, где она разделяла все прелести и все тяготы акушерского ремесла со своими верными товарками, многие из которых остались ее подругами до конца жизни.

В последней части трилогии перед нашим мысленным взором вновь пройдут истории совершенно разных и не похожих друг на друга женских судеб. Среди них будут те, от которых на душе станет теплее, а на губах заиграет улыбка, но будут и те, что вызовут чувство грусти и сострадания или слезы на глазах. А еще встретятся те истории, о которых невозможно говорить без гнева и возмущения, они заденут самые чуткие струны в любой душе, стремящейся к справедливости и добру.

Но, к сожалению, как и в реальной жизни, нам не будет суждено узнать окончание этих историй. Ведь как говорит главная героиня:

Будучи медиками, мы встречаем людей в самые драматические моменты их жизни и зачастую привязываемся к ним. Но они покидают нас, уходят, словно корабли в ночи, и больше мы о них ничего не знаем.

Одна из самых страшных глав называется "Пропавшие дети". И нет, это вовсе не про то, о чемы вы подумали в первую очередь. Речь пойдет не о похищениях, педофилах и продаже детских органов. Что же может быть страшнее этого?

Нищета. Отчаянная, беспросветная нищета, - сестра Моника Джоан продолжала разглядыватьотражения в ложке. - Мы были величайшей империей, что когда-либо видел мир. Богатейшей нацией в мире. Но стоит лишь немного повернуться, и мы увидим взрослых, которые настолько отчаялись, что убивают собственных детей.

Еще из второй части трилогии мы помним, насколько люди боялись работных домов, настолько, что даже были готовы добровольно расстаться с жизнью или умереть от голода, лишь бы не обращаться за помощью в эти заведения. И, к огромному сожалению, это нестерпимый ужас перед работными домами был отнюдь не лишен оснований, скорее наоборот.

Но не только нищета толкала людей на детоубийство. Страх опорочить семью незаконнорожденным ребенком, стыд перед окружающими за умственную или физическую неполноценность чада и страх осуждения (в те времена верили, что это признак "дурной крови") тоже подталкивали людей к этому преступлению.

Всё изменилось с появлением акушерок - своим присутствием на родах они как бы гарантировали сохранность жизни малыша, пресекая все попытки семьи избавиться от новорожденного, дабы избежать процедуры регистрации и похорон, а значит и нежелательной огласки.

С не меньшим ужасом я узнала такое новое для себя понятие как "хирургическое изнасилование". Сердце кровью обливается, когда я представляю себе всех девочек, девушек и женщин, подвергшихся насильному осмотру ничего не смыслящих в женской анатомии служителей порядка, скрывающих под маской лицемерного ханжества собственные низменные и похотливые стремления.

Не забывает автор упомянуть и о наболевшей веками проблеме абортов, а точнее запрете на их проведение. Боюсь, эта проблема и в настоящее время не теряет своей актуальности - в нашей стране, например, кое-кто из так называемых "слуг народа" продвигает идею законопроекта о запрете абортов без медицинских противопоказаний. Сложно представить себе такое варварство в наше современное время, однако, признаться, я не буду чересчур удивлена, если в будущем мы все-таки узреем такое мракобесие...

Право женщины распоряжаться своим телом в наши дни кажется настолько неотъемлемым, что молодежь не может и вообразить себе, что раньше аборт в Великобритании считался преступлением, за которое и женщину, и врача сажали за решетку.

Мне очень нравится, что Дженнифер Уорф не ограничивается в своих книгах исключительно темой женского здоровья, беременности и родов - здесь находится место и для острых социальных проблем, и для философских размышлений, и для описания бытовых деталей, и для юмора и смеха, и для морали и нравственных ценностей.

Так, в одной из глав, мы знакомимся с историей туберкулеза, считавшегося раньше неизлечимым заболеванием и ставившим множество докторов и ученых светил в тупик. До того, как была открыта палочка Коха, врачи буквально сбивались с толку, пытаясь выявить зависимость между климатическими условиями и течением болезни: выздоровлением либо смертельным исходом. Люди страдали от туберкулеза повсеместно - от самых нищих слоев населения до богатейших и знатнейших особ. Так что, если в литературе XIX века через страницу будете натыкаться на обмороки прекрасных дам и не менее прекрасных юношей, то знайте, что это отнюдь не поэтическая выдумка автора, а один из симптомов широко распространенной тогда чахотки.

"Вызовите акушерку" - настоящий кладезь мудрости, не сухой энциклопедической мудрости, а самой настоящей, жизненной. Вместе с героями ты будешь надеяться и погружаться в отчаяние, любить и ненавидеть, смеяться и грустить, воодушевляться и разочаровываться, бороться и опускать руки, видеть и светлые и темные стороны жизни.

Жизнь в равных пропорциях состоит из счастья и горя, и мы бессильны это изменить.