Пассажир, сидящий перед ними, открывает шторку, и в иллюминатор врывается столб света ослепительной белизны – Хедли невольно заслоняет рукой глаза. Тьма отступает, ночное волшебство рассеивается. Хедли тоже поднимает шторку. Небо снаружи ярко-синее, слоеное от облаков, словно пирог. На него даже больно смотреть после долгих часов темноты.