Я больше не хочу ничего упускать, – торопясь, говорит Хедли. – Не хочу быть для этого ребенка дальней родственницей, которую ты никогда в жизни не видел, не ходил с ней по магазинам, не советовался ни о чем и даже не ссорился, а когда вы наконец встречаетесь, только вежливо здороваетесь, вам и поговорить-то не о чем. Я хочу по-другому.