Нат сидел с раскрытым ноутбуком, снова и снова воспроизводя ужасные звуки. Крики рыжей лисы. Крики пекана-рыболова. Оба звучали жестоко и мучительно, даже чудовищно. Элен вздрагивала каждый раз, когда он нажимал кнопку проигрывателя. Нат наклонил голову, внимательно вслушиваясь, словно пытался выучить чужой язык.
– Ты слышала один из этих звуков?
– Я не знаю. Не знаю, что я слышала, – сказала Элен и отпила большой глоток вина. – Пожалуйста, ты не мог бы прекратить это?
Она устала и хотела принять горячую ванну. Но у них был только крошечный душ, где едва можно было развернуться. Давление воды было таким низким, что головка душевого шланга плевалась водой, а не равномерно выливала ее наружу.
– Люди называют их кошками-рыболовами, но это вовсе не кошки, – объяснил Нат. – В сущности, они принадлежат к семейству куньих.
Он снова включил запись, и кухня наполнилась жуткими воплями.
– Пожалуйста, Нат, – взмолилась Элен. – Выключи эту дрянь!
Утром они сложили брусья и доски под нейлоновым навесом, установили второй навес для работы и обустроили место для хранения инструментов. Мужчина, который привез древесину, рассказал им о страшном инциденте, случившемся прошлой ночью в окрестностях городка: школьный автобус со старшеклассниками съехал с дороги и перевернулся. Трое погибших и двадцать раненых. Движение в одну сторону было перекрыто.
– Моя кузина ехала в этом автобусе, – сообщил мужчина с лесопилки. – С ней все в порядке, но она и другие говорят, что водитель резко свернул, чтобы не наехать на женщину посреди дороги.
– Бог ты мой, – сказал Нат. – Она попала под автобус?
– Когда приехали пожарные, они не нашли никакой женщины. Только помятый автобус и группу истеричных раненых детей. – Мужчина посмотрел на деревья, потом – на тропу, ведущую к болоту.
– Ужасно, – сказала Элен.
– Может быть, это ты и слышала вчера ночью? – предположил Нат. – Визг покрышек и автомобильные сирены?
Элен покачала головой. Эти звуки были ей хорошо знакомы; поскольку квартира находилась недалеко от автострады, она часто слышала их в Коннектикуте.
– Сомневаюсь, что здесь можно было что-то услышать, – сказал мужчина с лесопилки.
– Звук иногда распространяется странным образом, – сказал Нат, обращаясь больше к себе, нежели к собеседнику, словно пытался убедить себя в чем-то.
После складирования пиломатериалов они с Натом начали возводить каркас одной из стен.
Сначала работа шла хорошо. Они достали блестящие новенькие инструменты и поочередно занимались замерами и обрезкой. Они быстро приладились друг к другу и сделали большой шаг вперед. Было приятно снова вернуться к плотницкой работе; это наводило на мысли о работе с отцом и о том, какой довольной она себя чувствовала в конце рабочего дня. В работе с инструментами было нечто медитативное: нужно было очистить разум от всего остального и сосредоточиться на том, что делаешь в данный момент. Элен ощущала необычное спокойствие.
Но потом все пошло вкривь и вкось.
Элен начала думать о ночном крике и о свертке с зубом и ржавым гвоздем. Это нарушило ее сосредоточенность.
Гвозди гнулись, а доски подпрыгивали. В реальной жизни все шло не так гладко, как на бумаге. Элен разнервничалась из-за отрезной дисковой пилы, с помощью которой они ровняли края каркасных балок. Каждый раз, когда она видела, как полотно пилы врезается в дерево, она вспоминала о ночном крике.
Они даже поссорились, когда Элен стала делать лишком короткие отрезы.
– Кажется, ты сказал девяносто и пять восьмых дюйма, – сказала она.
– Да, – сказал Нат, снова сверившись с планом. – Это высота всех вертикальных брусьев.
– Ну вот, я отмерила и отрезала. – Она пользовалась измерительной лентой и металлической кромкой и плотницким карандашом проводила аккуратную линию. – Точно так же, как и все предыдущие.
– Наверное, ты неправильно отмерила, – предположил Нат.
– Думаешь, я не умею пользоваться измерительной лентой? – рявкнула Элен.
– Нет, милая, я просто…
– Тогда отрезай сам, – сказала она, хотя и не собиралась этого говорить. Это было не похоже на нее. Она находилась на грани и была слишком ершистой. Все из-за бессонницы и жутких криков. Из-за гвоздя и зуба, которые Нат стал называть «нашим странным подарком».
– Эй! – Нат подошел ближе и помассировал ее плечи. – Давай скажем, что на сегодня достаточно. Мы можем немного прогуляться. Потом я съезжу в городок и привезу пиццу и бутылку вина. Что скажешь?
Она согласилась, извинившись за стервозное поведение. Потом они отложили инструменты и отправились на болото. Это была пятиминутная прогулка через лес по пологому склону. Воздух был свежим и сладостным, тропа устлана плотным слоем сосновых иголок. Это и впрямь было замечательно. По пути Элен обратила внимание на нежные овальные цветы розового оттенка в форме колокольчиков.
– Что это?
– Венерины башмачки, – сказал Нат. – Они принадлежат к семейству орхидей. Но, должен сказать, когда я гляжу на них, то думаю не о дамских туфлях.
Элен с улыбкой наклонилась над цветком. Он выглядел возмутительно сексуальным.
– Я провел некоторые исследования, и выходит так, что наше Брекенриджское болото не является настоящим болотом, – сказал Нат. – Это топь: заболоченная сырая местность, питаемая подземными ключами.
– Топь, – эхом откликнулась Элен.
– Да. Большинство болот имеют дождевую подпитку. Там очень мало кислорода. С другой стороны, в топях существуют ручьи и подземные воды, которые дают больше кислорода, больше питательных веществ.
Они подошли к краю болота, окруженного кедрами, соснами и березами. Земля была похожа на толстый ковер губчатого мха, плавающего в воде. Там были заросли осоки, низких кустов и густой травы, путавшейся под ногами. Элен и Нат быстро промочили ноги; это было все равно что ходить по огромной губке.
Все вокруг этого места было новым, восхитительным и полным скрытого волшебства.
– Это как другая планета, – прошептала Элен, прислонившись к Нату, который обнял ее сзади.
Он показал ей насекомоядные растения с красными цветочными сердечками и нижними листьями в форме кувшинчиков.
– Они плотоядные, – сказал он. – Насекомые падают в кувшинчики и тонут там, а потом растения переваривают их.
– Почему они не могут выбраться наружу?
– Они попадают в ловушку. Бортики липкие и зубчатые снаружи. Когда увязаешь внутри, нелегко выбраться оттуда.
Элен поежилась.
В центре болота находился глубокий пруд с темной водой. На поверхности плавали кувшинки, вокруг летали стрекозы.
– Интересно, насколько он глубокий, – задумчиво сказала Элен.
– Он может быть очень глубоким, если питается от источника, – чувствуешь, какая холодная здесь вода?
Они дошли до другой стороны болота и обнаружили кучи плитняка на твердой земле у края.
– Наверное, старинная стена, – предположил Нат.
Элен прошлась вокруг и осмотрелась.
– Нет. Посмотри, вот четыре стороны. – Она отступила назад для перспективы. – Это старый фундамент. Когда-то здесь был дом, Нат! Небольшой дом. – Она вернулась к фундаменту и испытала слабую дрожь, когда встала там, где должна была находиться парадная дверь.
– Странное место для дома, так близко от болота. – Нат нахмурился, как обычно бывало, когда что-то смущало его и не укладывалось в рациональном уме.
Элен наклонилась, подняла камень и задумалась о том, кто положил его давным-давно и что с ним случилось. Камень казался почти живым, наполненным историческими возможностями. Оставалось гадать, что еще она могла найти с помощью небольших раскопок – стекло, керамику, кусочки металла, следы людей, которые когда-то жили здесь.
– Готова поспорить, что существуют архивные записи, которые помогут узнать, кто и когда жил здесь, – взволнованно сказала она. Возможно, это имеет какое-то отношение к призраку, о котором упоминал риелтор в день продажи. Это зрелище укрепило ее решимость заняться историей края, – той историей, которая теперь имела непосредственное отношение к владельцам и хранителям земли. – На этой неделе я покопаюсь в архиве и библиотеке; посмотрим, что мы сможем выяснить.
– Звучит неплохо, – пробормотал Нат. Он сидел на корточках у одного из насекомоядных растений и заглядывал в его зев.
Элен мягко положила камень на землю и повернула голову, заметив намек на движение.
– Ты это видел? – спросила она.
– Что? – Нат поднял голову.
Элен указала на противоположный край болота.
– Вон та громадная птица.
Нат проследил за указующим перстом и расплылся в улыбке.
– Вот это да! Большая голубая цапля!
Это была высокая и длинноногая птица с гибкой шеей, но вовсе не голубая, а светло-коричневая.
Цапля повернулась и уставилась на них желтыми глазами.
«Чужаки, – говорил ее взгляд. – Что вы здесь делаете?»
– Она смотрит на нас, – сказала Элен.
– Как ты узнала, что это самка? – спросил Нат.
– Просто знаю, и все, – ответила она.
Нат достал свой телефон и начал фотографировать.
– Как жалко, что я не взял фотоаппарат! – сказал он. – Когда мы вернемся, я найду его. У большинства птиц существует разница в расцветке между самцами и самками.
Птица устала от наблюдения и улетела, хлопая огромными крыльями и подогнув длинные ноги к туловищу. Элен и Нат уже собрались уходить, и тут Элен что-то заметила.
– Что это? – спросил Нат, когда она наклонилась к земле.
– Маленький красный шнурок, – сказала она. Шнурок был обвязан вокруг кустика.
– Может, он прилетел сюда и просто застрял? – предположил Нат.
– Нет, – отозвалась Элен. – Шнурок был завязан аккуратным бантом. – Кто-то завязал его здесь.
Она развязала ярко-красный нейлоновый шнурок и сунула его в карман. Когда они возвращались по тропинке, она нашла еще несколько шнурков, обернутых вокруг деревьев, кустиков и молодых побегов. Свободные концы трепетали на ветру, как предупредительные знаки.
– Наверное, это старая топографическая съемка, – сказал Нат.
– Наверное, – согласилась Элен, уже понимавшая, что это не так. Слишком случайное расположение. И зачем пользоваться шнурками вместо пластиковой ленты? Теперь она повсюду видела эти маркеры: некоторые – старые и потрепанные, другие – новые и яркие.
Когда они вернулись, Нат первым делом достал свое полевое руководство по птицам восточных штатов.
– Выходит так, что почти невозможно отличить самца от самки, – заметил он. Он раскрыл свой новый дневник для наблюдений за природой и сделал быстрый эскиз цапли с подробностями о ее наблюдении. Элен подарила ему красивую книжку для записей в кожаной обложке, когда они собирались в Вермонт.
– Это будет твой полевой дневник, – сказала она. – Для того чтобы ты мог вести записи о дикой природе вокруг нашего дома.
О проекте
О подписке