Порой в сладостной предрассветной дреме ей казалось, будто запах человека – это и есть его душа, и пока она способна ощущать этот аромат, дорогие ей люди продолжают жить.
Но мне не нужно их сочувствие. Я хочу только одного – вернуть мою Герти. Увы, никто не может мне в этом помочь, а раз так, все они могут убираться к черту вместе со своими пирогами и грудинкой.
«Этим глазом он видит духов, – говорила она и уточняла: – Он так близко подошел к границе жизни и смерти, что один его глаз навсегда остался в мире мертвых».