И впервые в жизни я пожалел, что не могу помолиться. Не могу помолиться о том, чтобы все было хорошо. С ней. С нами. Но даже если бы я мог это сделать, я слишком хорошо знал, что есть кое-что, чего никак не могут принять смертные и Стражи.
О проекте
О подписке