Люциан понял вдруг, что Джулия не знает о происшествии и может получиться неловко.
– С ним не будет проблем.
– Точно нет, – добавил Гейб, откидываясь на стуле.
Она снова вздохнула.
– Я рада, что вы, ребята, можете быть так уверены в этом, но я не нет.
– Ну, мы так уверены в этом, потому что наш отец мертв, – сказал Люциан.
– Что? – Она так быстро повернулась к нему, что сморщилась от боли. Подняла руку. – Ох.
Люциан тут же склонился вперед, поймав ее руку до того, как она коснулась головы за ухом.
– Осторожнее, – напомнил он.
Ее огромные карие глаза смотрели на него.
– Ваш отец… мертв?
– Ага. Он умер несколько дней назад, – объяснил Люц, скользнув пальцами дальше по ее руке, проникнув под пышный рукав ее ночной рубашки. – Мы держали это в тайне от прессы, но сегодня новость стала известна.
Гейб потер пальцем бровь.
– Вы наверняка услышите об этом, в конце концов. Он покончил жизнь самоубийством.
– О боже, – Джулия прижала руку к груди. – Мне так жаль.
– Все в порядке.
Она перевела взгляд с Люциана на Гейба.
– Даже не знаю, что сказать.
– На самом деле не нужно ничего говорить. Это не важно, – ответил Гейб.
Ее глаза распахнулись.
– Не важно? Ваш отец…
– Был отъявленным засранцем, – оборвал ее Люциан, вновь откинув голову на спинку кровати, когда Джулия подняла взгляд на него. – Если бы ты имела несчастье знать его, то чувствовала бы то же самое. Сопереживание излишне.
Джулия смотрела так, будто хотела разразиться гневной тирадой, но спустя мгновение сказала лишь:
– И все же мне жаль.