Кай остыла. Освободившись от пресса его преследований, она смогла наконец-то выдохнуть, почувствовать саму себя без оглядки на эти бешеные кошки-мышки, которые он ей устроил. И понять, что не отпустило, не прошло. Что эта злость на него и обида хоть и были обоснованы, но не приносили ей ничего хорошего. Только новую боль и отчаяние. А любила она его всё равно как и прежде – до необходимости, до невозможности дышать без него. И сейчас её разрывало от этих противоречивых ощущений.