Переводчик Александр Фет

Дизайнер обложки Yvonne Less

© Джек Вэнс, 2018

© Александр Фет, перевод, 2018

© Yvonne Less, дизайн обложки, 2018

ISBN 978-5-4493-6029-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ПЛАНЕТА ЧЕРНОЙ ПЫЛИ

Примерно через час после начала полувахты капитан Крид поднялся в рубку управления грузового звездолета «Персей», подошел к иллюминатору и сосредоточил взгляд на кроваво-красной звезде, горевшей чуть левее заданного курса.

Небольшая безымянная звезда в хвосте созвездия Змеи, она осталась в стороне от обычных космических трасс. Маршрут Земля – Расалаг пролегал с одной стороны, Дельта Орла находилась далеко по другую сторону, а до межсекторной трассы Дельта Орла – Сабик оставалось еще не меньше светового полугода.

Погруженный в раздумье, капитан Крид стоял и смотрел на маленькую красную звезду – коренастый человек с брюшком, спокойной бледной физиономией и тщательно подстриженной угольно-черной бородой. Он переутомился – о этом свидетельствовали темные круги под его безжизненными, лишенными какого-либо выражения черными глазами. На капитане был строгий черный костюм, его тщательно начищенные сапоги отливали глянцем, а о своих холеных белых руках он явно заботился не меньше, чем о сапогах.

Капитан Крид повелевал не только «Персеем». Вместе с братом-партнером он владел синдикатом с впечатляющим слух названием – транспортной компанией «Европа—Арктур».

Главное управление синдиката, однако, занимало одну грязноватую комнату в старой Сомарсианской Башне в Тране, причем единственным активом компании являлся звездолет «Персей» как таковой – если не считать ожидаемой прибыли от продажи партии ароматических масел, загруженную капитаном Кридом на планете звезды Маквэнна в секторе Змееносца.

«Персей» никак нельзя было назвать имуществом более ценным, чем содержимое его трюма. Это был старый, медлительный, покрытый вмятинами от ударов метеоритов космический корабль, способный взять на борт не больше 600 тонн груза.

Другое дело груз – бутыль за бутылью, фляга за флягой редкостных душистых эссенций: экстракт из бутонов сиранга, елей звездных маков, эфирное масло зеленых орхидей, мускус из давленых майанских мушек, дистиллят синего кустарника Маквэнна – экзотические жидкости, собранные буквально по капле клубняками c планеты Маквэнна! И капитан Крид был чрезвычайно раздражен, когда оценщик отказался оформить страховой полис на более чем восемьдесят миллионов долларов, яростно возражая против того, чтобы сумма страхования превышала себестоимость груза.

Пока Крид попыхивал сигарой в рубке управления, к нему присоединился первый помощник Блэйн: высокий и сухощавый, а также – если не считать редких черных волосков – лысый, как яйцо. Блэйн отличался длинным остроконечным носом и ртом, постоянно искривленным язвительной усмешкой. Его торопливая, слишком откровенная манера выражаться нередко смущала осторожного и разборчивого капитана Крида.

«Дело в шляпе! – объявил Блэйн. – Осталось подождать минут десять…» Нахмурившись и кивнув головой в сторону, Крид заставил его замолчать – только теперь Блэйн заметил, что они не одни. Впереди, у пульта управления, стоял молодой человек с решительной физиономией и пронзительными голубыми глазами – Холдерлин, второй помощник и навигатор.

На Холдерлине были только свободные потрепанные штаны; багровое сияние приближавшейся звезды придавало его торсу дьявольский красный оттенок, а лицо превращало в подобие огненно-мрачной маски. Капитан и первый помощник настороженно смотрели на него, как две хищные птицы – то, что они видели, не слишком их успокоило.

Через несколько секунд капитан Крид притворно-добродушно произнес: «Скорее всего, вы ошиблись, мистер Блэйн. Период колебаний светимости такой переменной звезды продолжительнее и равномернее. Думаю, что вы сами в этом убедитесь, проверив результаты своих наблюдений».

Блэйн бросил еще один быстрый взгляд на Холдерлина и, пробурчав что-то невразумительное, направился в двигательный отсек.

Крид подошел к пульту управления: «Поверните градусов на пять ближе к звезде, мистер Холдерлин. Мы слегка отклонились от курса – притяжение звезды его откорректирует».

Холдерлин удивленно покосился на капитана, но выполнил указание, не сказав ни слова. «Крид дурака валяет!» – подумал Холдерлин. Корабль уже находился в зоне сильного притяжения. Неужели его надеялись провести на такой мякине? За кого они его принимали?

Даже ребенок уже догадался бы о том, что происходило на борту «Персея». Сначала, еще в Порфирии, космопорте планеты Маквэнна, капитан Крид беспричинно уволил радиста и обоих бортмехаников.

В этом не было бы ничего особенного, если бы капитан подыскал им замену. Таким образом, помимо капитана, Блэйна и Холдерлина, на борту оставался только один астронавт – Фарджорам, полусумасшедший кок-каллистянин.

После того, как они вылетели из Порфирии, Холдерлин несколько раз заставал Блэйна и Крида в радиорубке. Позже, просматривая записи автоматического регистратора, он не нашел никаких следов переговоров.

Дней пять тому назад, когда закончилась его смена и он должен был спать, Холдерлин заметил, выходя из своей тесной каюты, что люк, ведущий в правобортную спасательную шлюпку, открыли настежь. Они ничего никому об этом не сказал, но позже, когда Блэйн и Крид заснули, проверил обе шлюпки – левобортную и правобортную – и обнаружил, что в правобортной почти не осталось горючего, и что радиопередатчик в ней был сломан.

Левобортную шлюпку, однако, до отказа заправили горючим и снабдили запасом провизии. Поэтому Холдерлин потихоньку заправил правобортную шлюпку, а затем, поразмышляв, припрятал в ней еще несколько канистр с горючим.

А теперь Блэйн прибежал к капитану и выпалил то, чего Холдерлину слышать не полагалось, после чего Крид дал навигатору по меньшей мере странное указание держаться ближе к звезде. Широкоплечая фигура капитана загородила красное солнце, пылавшее в левой части иллюминатора; загорелое лицо следившего за ним Холдерлина сохраняло полностью бесстрастное выражение. Но при этом он лихорадочно пытался представить себе возможности и последствия возникшей ситуации. Роберту Холдерлину недавно исполнилось тридцать три года, но уже четырнадцать лет он провел в блужданиях по космосу – и, разумеется, давно научился заботиться о своем благополучии.

Корпус корабля едва заметно вздрогнул. Капитан Крид беззаботно оглянулся и снова устремил взор в космические просторы. Холдерлин ничего не сказал, но глаза его тревожно бегали.

Прошло несколько минут; Блэйн вернулся в рубку управления. Холдерлин почувствовал, хотя и не заметил, взгляд, которым обменялись капитан и его худощавый помощник.

«А! – сказал Крид. – Кажется, мы достаточно близко. Возьмите курс на десять градусов правее и включите автопилот».

Холдерлин задал новый курс. Он знал, что топливо подается к двигателям, но корабль не поворачивал.

«Судно не слушается, сэр!» – сказал Холдерлин.

«В чем дело? – воскликнул капитан Крид. – Мистер Блэйн! Проверьте рулевые двигатели! Корабль не меняет курс!»

«Крид не желает действовать слишком откровенно, – думал Холдерлин, – и поэтому заранее придумал такую хитрость. Или, может быть, он догадывается, что у меня в кармане пистолет». Блэйн убежал и почти сразу же вернулся, оскалив кривые губы волчьей усмешкой: «Рулевые двигатели сгорели, капитан. Дешевая футеровка, установленная на Ауреолисе, отказала».

Капитан Крид оторвал взгляд от яростно горевшего впереди маленького солнца и посмотрел сначала на Блэйна, потом на Холдерлина. В этот момент он рисковал всем своим состоянием, но выглядел странно безразличным, словно возможность катастрофы его нисколько не волновала. Но Крид всегда умел контролировать выражение своего бледного лица. Он отдал приказ, которого ожидал второй помощник: «Покинуть корабль! Мистер Блэйн, включите сирену! Мистер Холдерлин, найдите Фарджорама и ждите с ним у входа в правобортную шлюпку!»

Холдерлин пошел искать кока. Проходя мимо Блэйна, он заметил, что тот все еще не повернул большой красный рубильник аварийной сигнализации.

Через некоторое время капитан Крид и Блэйн присоединились к Холдерлину и коку, стоявшим на мостках, ведущих к шлюпкам.

«С кем я полечу, капитан – с вами или с мистером Блэйном?» – наивно спросил Холдерлин, как если бы не понял предыдущий приказ Крида – или намерен был не подчиниться. Блэйн с внезапной тревогой обернулся к капитану.

«Вам надлежит воспользоваться правобортной шлюпкой, мистер Холдерлин, – с медоточивой любезностью ответил капитан. – Я хотел бы, чтобы меня сопровождал мистер Блэйн». Он уже повернулся, чтобы залезть в левобортную шлюпку, но Холдерлин сделал шаг вперед и протянул ему лист бумаги, который носил с собой уже несколько дней.

«Одну минуту, сэр, если не возражаете! Так как я беру на себя ответственность за спасательную шлюпку, с тем, чтобы обеспечить мою безопасность – и безопасность кока – на тот случай, если шлюпка будет потеряна, не могли бы вы подписать это свидетельство о кораблекрушении?»

«Никто из нас не потеряется, мистер Холдерлин, – поглаживая черную бороду, отозвался капитан Крид. – Мистер Блэйн уже связался с патрульным крейсером, он всего в ста пятидесяти миллионах километров от нас».

«Тем не менее, капитан, насколько мне известно, „Астронавигационный кодекс“ требует, чтобы вы оформили такой документ».

Блэйн лукаво подтолкнул капитана локтем.

«Да, разумеется, мистер Холдерлин, мы обязаны соблюдать закон», – сказал Крид и подписал свидетельство. Без дальнейших церемоний он залез в спасательную шлюпку, и Блэйн последовал за ним.

«Отчаливайте, мистер Холдерлин! – прокричал через открытый люк капитан. – Мы подождем, пока вы не окажетесь на безопасном расстоянии».

Холдерлин обернулся. Кок исчез.

«Фарджорам! – позвал его Холдерлин. – Фарджорам!»

Холдерлин побежал снова искать его – пушистый маленький каллистянин скорчился на койке у себя в каюте; его красные глаза выпучились от ужаса, изо рта выступила пена.

«Пошли!» – ворчливо приказал Холдерлин.

Каллистянин лихорадочно лепетал, пуская пузыри: «Нет, нет! Не пойду в шлюпку! Только не в шлюпку! Уходи, уходи! Я останусь!»

Холдерлин вспомнил историю, которую ему рассказывали в космических портах – о том, как Фарджорам и восемь других астронавтов четыре месяца дрейфовали в спасательной шлюпке по Фенезийской Бездне. Когда их наконец подобрали, в шлюпке остались только Фарджорам и обглоданные кости его спутников. При мысли об этом даже видавший виды Холдерлин вздрогнул.

«Спешите! – донесся голос капитана Крида. – Мы скоро упадем на звезду!»

«Пошли! – Холдерлин грубо потянул за собой кока. – Если мы не улетим, нас убьют!»

Вместо ответа каллистянин выхватил длинный нож, судорожно воткнул его себе в глотку и упал к ногам Холдерлина. Навигатор вернулся к шлюпке один.

«Где Фарджорам?» – резко спросил Крид.

«Покончил с собой, сэр. Ножом».

«Хммф! Что ж, отправляйтесь в одиночку, – пробормотал капитан. – Встретимся в ста пятидесяти миллионах километров отсюда на линии между этой звездой и Дельтой Орла».

«Так точно, сэр!» – Холдерлин отдал честь, без лишних слов закрылся в шлюпке и отчалил.

Красное солнце было рядом, не еще не слишком близко. Не заправленную горючим шлюпку оно притянуло бы и обрекло на огненную гибель, но гравитация звезды не помешала бы другому звездолету подрулить к «Персею», пристегнуться к кольцам на носу и на корме и отбуксировать корабль на безопасное расстояние.

Через несколько секунд Холдерлин выключил двигатели – так, как если бы у него кончилось горючее. Его шлюпка постепенно удалялась от «Персея», якобы беспомощная в поле притяжения красной звезды. Вскоре левобортная шлюпка отчалила и стала ускоряться, но не в направлении Дельты Орла, а в обратную сторону – туда, откуда должен был прилететь чужой звездолет.

Холдерлин подождал несколько минут в тишине – на тот случай, если капитан Крид или Блэйн следили за ним в телескоп. Но времени оставалось мало. Пиратский корабль должен был скоро догнать «Персей»; перегрузив драгоценное содержимое трюма, сообщники капитана позволили бы старому звездолету сгореть в короне багрового солнца.

У Холдерлина были другие планы. Он убедился в том, что свидетельство, подписанное капитаном, осталось в целости и сохранности, решил, что прошло достаточно времени, включил двигатели и быстро подлетел обратно к «Персею».

Почти прикоснувшись носом спасательной шлюпки к носовому буксирному кольцу «Персея», он надел скафандр, выбрался в открытый космос и пристегнул шлюпку к звездолету. После этого, вернувшись в шлюпку, он потихоньку нарастил мощность двигателей и стал подталкивать «Персей», отводя его подальше от звезды.

Снова покинув шлюпку, он оттолкнулся от нее и пролетел в скафандре к входному люку «Персея». Оставив скафандр в шлюзе, он побежал в рубку управления и включил радар. Почти в тот же момент прозвучал сигнал сближения: другой корабль был уже близко – слишком близко для того, чтобы Холдерлин мог скрыться в единственном убежище, на которое он мог рассчитывать: на одинокой планете красной звезды.

Холдерлин нашел пиратский корабль и направил на него телескоп. Перед ним было огромное черное веретено с опоясанной кольцами обшивкой носа, широкими ребристыми дюзами и обтекаемой рубкой управления, едва выступавшей из корпуса. Холдерлин сразу распознал один из тяжело вооруженных кораблей, построенных земной корпорацией «Белизариус» для патрулирования пограничных областей в секторах Скорпиона и Стрельца.

Два года тому назад он работал на борту корабля того же класса и хорошо помнил, чтó случилось во время этого полета. В районе Фомальгаута им пришлось отбиваться, не останавливаясь, от клантлаланской «боевой сферы», и случайное попадание врага в главный генератор вывело земной звездолет из строя.

Только прибытие трех земных крейсеров предотвратило захват звездолета и продажу команды в рабство. Холдерлин попытался как можно точнее вспомнить, куда именно попал клантлаланский выстрел. Огненный луч вонзился в среднюю часть звездолета, непосредственно перед нижними дюзами главного двигателя. Луч проник через небольшое выпускное отверстие в массивной броне, обнаружив таким образом «ахиллесову пяту» в конструкции боевого корабля.

Холдерлин ждал, наблюдая за перемещением обтекаемого черного звездолета. Челнок, пристегнутый к носу «Персея», частично скрывался на теневой стороне – Холдерлин надеялся, что пираты заметят его не сразу.

Пиратский звездолет приближался с ленивой беспечностью – судя по всему, там еще никто ничего не подозревал. Когда Холдерлин прицелился, наводя на пиратов древнее лучевое орудие «Персея», его обычно неподвижное лицо поморщилось нервной усмешкой.

Все произошло быстро, просто и бесшумно, как во сне. Подобно гигантской мрачной акуле, пиратский звездолет проплывал над головой, и маленькое черное выпускное отверстие притягивало прицел лучевого орудия, как магнит.

Холдерлин нажал на курок – и громко рассмеялся, когда в том месте, где было выпускное отверстие, распахнулась большая дыра. Так же, как это случилось в бою с клантлаланами, огни в иллюминаторах черного звездолета погасли – погасли и огненные струи выхлопных дюз. Пиратский корабль больше не подавал признаков жизни, медленно вращаясь вокруг продольной оси от толчка, вызванного взрывом – огромный, беспомощный металлический труп.

Холдерлин подбежал к пульту управления. Он мог рассчитывать на то, что опасность исчезла по меньшей мере на несколько часов – такой задержки должно было быть достаточно, чтобы найти укрытие там, где пираты не смогли бы его найти. А если команда пиратского звездолета не запустит вспомогательный генератор достаточно быстро, им придется самим спасаться в шлюпках – красная звезда пылала все ближе.

Холдерлин включил двигатели и стал ускоряться к одинокой планете багрового солнца; спасательная шлюпка, пристегнутая к носу, нелепо торчала впереди под углом.

Через час планета выросла в иллюминаторе, и «Персей» начал погружаться в ее зеленоватую атмосферу. Для того, чтобы ускользнуть из поля зрения телескопов противника, Холдерлин обогнул планету, подталкивая носом корабля спасательную шлюпку.

Пользуясь собственным телескопом, он рассмотрел планету – мир примерно в два раза меньше Земли, иссеченный шрамами пропастей и отвесных утесов, перемежавшихся равнинами. Равнины эти, казалось, были заполнены черной пеной, при ближайшем рассмотрении оказавшейся ковром лиственной растительности.

В отчетливо зеленоватой атмосфере плыли огромные кучевые облака, окаймленные оранжевыми, золотистыми, красными и желтыми сполохами мрачного солнечного света.

Холдерлин направил медленно падающий «Персей» к основанию высокого черного горного хребта, где густой лес обещал быть надежным укрытием. Ему удалось в одиночку посадить корабль, не пользуясь отказавшими рулевыми двигателями – эпохальное достижение само по себе!

Два напряженных часа Холдерлин провел, сгорбившись в шлюпке и направляя нос «Персея» то в одну, то в другую сторону по мере того, как звездолет опускался на струях посадочных двигателей сквозь зеленый сумрак под огненными облаками.

Холдерлин взял с собой в шлюпку два длинных троса – один он привязал к рукоятке управления дросселем, чтобы у него была возможность снова подняться в небо, если поверхность оказалась бы слишком топкой или слишком неровной для посадки, а второй позволял ему выключить двигатели, когда корабль соприкоснется с надежной почвой.

«Персей» спускался, покачиваясь, в зеленом воздухе, и, наконец, с треском продавил кроны черных деревьев, остановившись на твердом грунте. Холдерлин дернул трос, отключавший двигатели, и ревущие дюзы замолкли. Холдерлин в изнеможении откинулся на спинку ковшеобразного сиденья.

Через несколько секунд он встрепенулся. Зеленая атмосфера выглядела нездоровой – снова забравшись в скафандр, он вернулся на борт «Персея».

Поворачивая верньеры радиоприемника, он не смог уловить никаких сигналов. Холдерлин проверил состав атмосферы анализатором Брэмли; как он и подозревал, местный воздух был ядовит. Тем не менее, в нем, судя по всему, не было раздражающих органические ткани газов, а содержание кислорода оказалось достаточно высоким.

Поэтому Холдерлин вставил в респиратор соответствующие фильтры и спрыгнул на поверхность планеты, чтобы осмотреть дюзы рулевых двигателей. Он тут же погрузился по колено в едва ощутимую, тончайшую черную пыль, напоминавшую сажу – здесь каждое дуновение воздуха поднимало вихри черного дыма.

С каждым шагом он вздымал облака этой пыли, оседавшей на одежде и проникавшей в ботинки. Холдерлин выругался. Он уже понимал, что ему предстояло провести много времени в грязи. Стараясь передвигать ноги как можно осторожнее, он приблизился к рулевым дюзам.

Состояние дюз одновременно обрадовало и огорчило его. Футеровка растрескалась, ее фрагменты отломились и застряли в выпускных горловинах. Электронные волокна сгорели, но опорные пластины из кристаллического телекса выглядели неповрежденными.

Металлические дюзы как таковые сохранились – не вздулись, не сморщились и не треснули; по всей видимости, индукционные обмотки не перегорели. Холдерлин предположил, что в каждой из дюз взорвался небольшой заряд ванзитрола.

Насколько он помнил, запасной футеровки на борту не было, но на всякий случай обыскал звездолет. Ничего не нашлось. Тем не менее, стандартная флотская печь для изготовления футеровки и запас флюса находились в положенных местах в соответствии со статьей 80 «Астронавигационного кодекса», предусмотренной в раннюю эпоху космической экспансии, когда сверхпрочная футеровка, не нуждавшаяся в замене, была еще неизвестна.

В те времена в любом звездолете хранились десятки запасных элементов футеровки – но они часто прогорали и растрескивались от жара и давления, и кораблю рано или поздно приходилось приземляться на подходящей планете и формовать дополнительный запас. Теперь Холдерлину нужно было найти слой чистой глины.

Грунт под ногами был покрыт толстым слоем черной пыли. Может быть, здесь можно было раскопать глину?