1 июня 1969 года Джон Леннон собрал нескольких друзей в номере одного отеля в Торонто, чтобы записать песню под названием Give Peace a Chance («Дайте миру шанс»).

«Подпевайте», – сказал он участникам хора и сам начал с первой строчки: Everybody’s talking about… («Все говорят о…»)

И по сей день о Джоне говорят – и поют.

Спасибо за ваши рассказы,

Гарри Бенсон

Дэвид Боуи

Боб Дилан

Доктор Дэвид Халлеран

Мик Джаггер

Билли Джоэл

Элтон Джон

Кен Менсфилд

Пол Маккартни

Кит Ричардс

Херальдо Ривера

THE LAST DAYS OF JOHN LENNON

Copyright © 2020 by James Patterson

This edition arranged with Kaplan/DeFiore Rights through The Van Lear Agency

В оформлении обложки использована фотография: © David Gahr / GettyImages.ru

© Беляев А., перевод на русский язык, 2022

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022

КОМАНДА ПРОЕКТА

«Не буду лукавить: переводить эту книгу было как-то… неуютно! Это прозрачно написанный, жесткий текст. Рубленый синтаксис, из-за которого создается впечатление наброска-репортажа. Вся жизнь Джона Леннона быстро проматывается перед взором читателя – неприукрашенная. Важно было сохранить этот поток. Интересно, что жизнь Леннона описана в настоящем времени, а история преступления Марка Чепмена – в прошедшем. Главки идут вперемежку, и это создает сильный эффект. Кроме того, по Паттерсону получается, что “последние дни” – это прямо практически вся жизнь великого битла и есть! А что двигало Чепменом, какой смысл был разрушать чужую жизнь и свою? Автор пытается его понять, но понять – не значит принять. Жизнь конечна, и мы все это осознаем. И да, мы знаем трагический финал жизни Леннона, но, читая, все надеемся, что “Чапай выплывет”, а Ромео и Джульетта повзрослеют и поженятся. Но автор “Imagine” обеспечил себе место в истории. Джон Леннон жив. В настоящем времени».

ПЕРЕВОДЧИК АЛЕКСАНДР БЕЛЯЕВ

«Книга “Последние дни Джона Леннона” – не только о финале жизни своего героя. Она охватывает весь путь великого музыканта, увязывая воедино разные эпизоды его богатой событиями биографии с трагедией 1980 года. Бывали периоды, когда любой его день мог стать последним. Вместе с Джоном мы проживаем головокружительные кульбиты истории, ставшей легендой. Но человек в центре этого безумного водоворота был живым и полным противоречий, веселым и бесшабашным. Отчего горечь от его потери на страницах книги ощущается лишь сильнее».

НАУЧНЫЙ РЕДАКТОР ИГОРЬ ЦАЛЕР

«Книга “Последние дни Джона Леннона” рассказывает не только о финале жизни знаменитого музыканта и миротворца: она открывает для читателя мир музыкальной индустрии прошлого века, мир The Beatles, позволяя проследить за становлением самой легендарной группы из когда-либо существовавших. Погружая читателя в личные и деловые перипетии музыкантов, авторы воссоздают атмосферу второй половины XX века, рисуя динамичные картины подпольных выступлений в Ливерпуле и звездных вечеринок в Нью-Йорке. Параллельно с историей The Beatles рассказывается биография Джона Леннона, с которым тесно связан образ еще одного персонажа – самого сенсационного убийцы в истории Марка Чемпена. Страницы книги пестрят знакомыми именами и названиями, из-за чего все происходящее поневоле воспринимается ближе к сердцу».

ЛИТЕРАТУРНЫЙ РЕДАКТОР ВЛАДИСЛАВА СЫЧЕВА

Пролог

6 декабря 1980 года

Он сидит в самолете, окутанный сигаретным дымом. Раскрывает бумажник, разглядывает разрешение на ношение пистолета. Собирался купить 22-го калибра, но продавец убедил его взять 38-й.

«Ну вот ворвется к тебе домой грабитель, а у тебя только 22-й – так он же ржать над тобой будет! – объяснял продавец. – А вот с 38-м никто над тобой не поржет: из 38-го ты разок шмальнешь – и все, уноси готовенького».

Безопаснее всего перевозить огнестрельное оружие – как ему объяснили по телефону в Федеральном управлении гражданской авиации, – упаковав его в чемодан вместе с патронами. Он так и сделал. Пистолет приобретен на Гавайях, совершенно легально, для самозащиты, так он объяснил продавцу.

Но вот с патронами сложней: экспансивные пули в Нью-Йорке запрещены. Так что, если на таможне дело дойдет до досмотра багажа, его могут арестовать.

«Все получится», – твердит он про себя, выходя из самолета. Сейчас главная угроза – захватчики самолетов, а он-то на террориста не похож.

Он стоит у транспортера в аэропорту La Guardia, провожает взглядом свой чемодан и украдкой наблюдает за охранниками из-под темно-рыжих стекол очков-авиаторов.

Никто не обращает на него внимания. Хороший знак. Он забирает чемодан с ленты. Никто за ним не бежит. Он направляется к выходу. Никто за ним не следит.

Те, мимо кого он проходит, приезжают в город Большого Яблока по работе или чтобы насладиться рождественским шопингом и даже не замечают его присутствия. Ни взглядов, ни кивков, никакой реакции.

«Как будто я невидимка».

В каком-то смысле он и есть невидимка. И был им всю жизнь. Он ничем не отличается от других, и это дает ему сильное преимущество. Его везде примут за своего, и внешний вид не вызовет подозрений.

«Надо продолжать в том же духе. Всегда казаться нормальным».

Что значит ни минуты не оставаться в своем уме.

Кто знает, что у него там, на уме.

Из здания аэропорта он выходит на улицу, ярко светит солнце. Тепло не по сезону. Он ставит чемодан на тротуар и, потея и тяжело дыша, ловит такси, мысленно возвращаясь к пяти пулям, уложенным вместе с пистолетом. В ФУГА ему сказали, что они могут повредиться от перепадов давления.

Ему нужно, чтобы сработала хотя бы одна.

Пять разрывных гильз «Смит и Вессон» с дополнительным усилением были разработаны для достижения наибольшей мощности и травматичности. Когда такая пуля входит в мягкие ткани, ее острие разворачивается, и получается нечто вроде маленькой бензопилы, которая вворачивается глубоко в тело, разрывая ткани и органы.

Одного выстрела более чем достаточно, чтобы мгновенно отправить Джона Леннона на тот свет.

К нему подъезжает желтое такси. Он ставит чемодан в багажник, сам усаживается на заднее сиденье, говорит водителю адрес в Вест-Сайде, у здания YMCA – «Юношеской христианской ассоциации» – недалеко от западной части Централ-парка. Всего в девяти кварталах от места, куда ему на самом деле надо.

Он натягивает самую слащавую из улыбок и заявляет:

– Я работаю на студии звукозаписи.

Такси съезжает с тротуара.

– С Джоном Ленноном и Полом Маккартни.

Шофер не отвечает.

Он вперяет взгляд ему в затылок.

«Эх, если б ты только знал, что я сейчас сделаю, ты был бы со мной осторожней. Не относился бы ко мне как к человеку-нигде».

«Нигде-человек», Nowhere Man – это песня его любимой группы The Beatles. Когда-то любимой, строго говоря, до того момента, пока они не распались. А Леннона за то, что он считал The Beatles популярнее Иисуса Христа, он так и не простил.

Это было кощунством.

Такси въезжает в Манхэттен в плотном потоке машин, движущихся бампер к бамперу. Все рвутся в Рокфеллер-Центр. Туда только что доставили елку высотой в 65 футов, и сейчас электрики лихорадочно увешивают ее огоньками, чтоб через пару-тройку дней она празднично зажглась, как обычно бывает в это время года.

Он вытаскивает пакетик с наркотиком и, насыпав дорожку на тыльную сторону ладони, снюхивает ее с кулака.

Шофер поглядывает в зеркало заднего вида.

– Хошь?

Тот качает головой и снова переводит взгляд на дорогу.

На этот раз наркотик должного эффекта не произвел. Никакого прилива наслаждения, вместо этого пот градом и злость, ярость, а все из-за Леннона.

«Продырявлю его по-любому, – бормочет он. – Шесть пуль в его жирное волосатое брюхо».

Приехали. Заплатив, он выходит из такси и представляет вокруг себя банду вооруженных полицейских, готовых упечь его за решетку. Он так и видит, как сидит в камере, приговоренный к пожизненному.

Мысль эта его успокаивает.

Мир.

Он наклоняется к водителю:

– Я Марк Чепмен. Попомни меня, когда услышишь это имя снова.