– Гибкий Тростник, – сказал он, обращаясь к молодому преступнику на его родном языке и называя его по имени, – хотя Великий Дух дал тебе привлекательную внешность, тем не менее было бы лучше, если б ты не родился на свет. Твой голос громко раздается в деревне, в битве же он не слышен. Ни один из моих молодых воинов не всаживает томагавка глубже, чем ты, в столб для военных упражнений. Но неприятель знает, как выглядит твоя спина, и никогда не видел, какого цвета твои глаза. Три раза вызывали тебя на бой, и три раза ты забывал дать ответ. Твое имя никогда не будет произноситься людьми твоего племени – оно уже забыто.