Цитаты из книги «Призраки вокруг нас. В поисках избавления»

Прошлое не умерло, прошлое – это даже не совсем прошлое. А все, что мы гоним, обязательно вернется к нам навязчивым призраком.

Как страшно осознавать, что эти призывы к ответственности касаются меня и только меня, что я больше не в праве винить других за случившееся со мной, что я одиноко ступаю шаг за шагом по канату, натянутому над пропастью, каждый день принимая решение, что я и только я отвечаю за свою жизнь. И я одолжен вырасти, предстать нагим перед этой необъятной и безжалостной вселенной и ступить на этот путь, на свой путь.

Каждое утро, когда мы встаем и чистим зубы перед зеркалом, мы не говорим себе: «Сегодня я буду заниматься теми же самыми глупостями, теми же самыми непроизвольными и регрессивными глупостями, которыми я занимаюсь все эти годы!» Но ведь мы и в самом деле день за днем совершаем те же самые глупые, непроизвольные и регрессивные поступки – зачем и почему?

Мы также начинаем понимать, что выбор никогда не делается между добром и злом, белым и черным, что выбирать всегда приходится один из оттенков серого.

Возьмем простой пример: две машины сталкиваются на перекрестке. Западный ум тут же начнет задаваться вопросом, кто виноват, кто нарушил правила, кто пошел против номоса, т. е. системы законов, определяющей движение потока машин. Человек Востока спросил бы: почему мы с тобой встретились друг с другом именно так? о чем это «происшествие» заставляет меня поразмыслить? Каким образом это происшествие заставляет меня принять более психологическую перспективу?

Нет реальности, кроме той, которую мы носим в себе. Большинство людей потому и живут такой нереальной жизнью, что они принимают за реальность внешние картины, а собственному внутреннему миру не дают слова сказать. Герман Гессе. «Демиан»[47]

тот, кто не учится у прошлого, приговорен его повторять. Эта истина справедлива не только в национальном масштабе, когда президенты и понтифики щеголяют своими неврозами за счет народа, но и для самых сокровенных покоев. На самом деле, чем глубже и ближе отношения, тем большей властью обладают драмы прошлого, потому что значат больше, а следовательно, и бремя их тяжелее.

Вневременные саги разворачиваются в жизни каждого из нас: генетическая история, которая знает больше, чем память; архетипическая история, которая формирует нас, позволяя обретать смысл; социальная история, включающая половые, расовые и классовые различия (которым мы по неразумению своему придаем онтологический статус). А потом приходит очередь комплексов, этих осколков и обломков историй, личностей, сценариев и мифологем.

Как нам по-настоящему вырасти, как сначала понять, чего мы, а не родительские или другие комплексы хотим, а потом набраться храбрости и начать в соответствии с этим жить?

наше Эго стоит на службе у могущественных, запечатленных в нашей психике «императивов», одни из которых были порождены травмой, другие – постоянным воспроизводством, третьи – «истолкованием» мира вокруг нас. И неважно, верны эти толкования или нет, они в любом случае превращаются во фрактальные сценарии, которым хрупкое Эго следует (верит в них и сверх меры полагается на них). И чем бессознательнее это служение, тем самостоятельней и независимей становятся эти императивы.