и опорой своим родителям, пока они не умерли в условиях относительного материального комфорта. Затем он стал опорой двум своим сыновьям, защищая их от мучений, которые приносит тень Сатурна, когда, по словам Джерарда Мэнли Хопкинса, «все, что продается, стареет, мутнеет и блекнет от тяжелого труда / и несет на себе мужскую грязь и запах мужского пота»[76]. Имея такую защиту, его сыновья остались дома, став требовательными и зависимыми. При малейшем поводе он взрывался от гнева и разряжался на свою бедную притихшую и запуганную жену. Его ярость была вызвана гневом, накопленным в процессе всей его утраченной жизни, которую он отдал другим, и прежде всего – Сатурну. При этом он выполнял все священные заповеди, традиционные для своей культуры: заботься о своих родителях, обеспечивай свою семью, создай условия для лучшей жизни своих детей. Он делал все, что следовало, кроме одного: он не жил собственной жизнью, а потому был полон ярости.