Определенный спектр человеческих страданий выходит за рамки просто невротических – это так называемые «личностные нарушения». Невротическая личность отдает себе отчет в своих страданиях, нередко винит себя в неспособности освободиться от душевной сумятицы, но все же имеет возможность проработки страдания для выхода к большему смыслу. Личностное нарушение бывает у индивидуума, получившего действительно значительную травму. Такой человек не просто страдает из-за своей раны, он являет собой эту рану. Слившись с ней, он постоянно живет в ее суженном воображаемом кругозоре. Говоря что-то или делая, он словно бы глядит на жизнь через окошко этой раны, не осознавая совсем или осознавая в очень незначительной степени параллельные возможности.
Теневая проблема проявляется в личностных расстройствах через исключение альтернатив. Такому человеку уже не страшны альтернативы – вполне обычное переживание для невроза, поскольку для его внутреннего устройства характерно исключение этих альтернатив. Словно Прометей, навечно прикованный к кавказским скалам, антиобщественное личностное расстройство приковано к восприятию Другого, который здесь для того только, чтобы причинять боль. Это корневое восприятие становится преобладающим во всех взаимоотношениях, а доминирующим мотивом – комплекс власти. А там, по выражению Юнга, где верх берет власть, любовь отступает. Тогда уделом такого человека становится жизнь без любви. Он может иметь семью или занимать высокое общественное положение, но при этом жить в стерильной, самовоспроизводящейся среде, откуда любовь и взаимность изгнаны раз и навсегда. Жизнь в ее полноте преломляется через линзу власти – жизнь, урезанная до сизифовой повторяемости, причиняющая боль другим и при этом не допускающая размышления над этой болью, сдавливающая совесть, которая могла бы разделить страдания другого.
Человек с параноидальным расстройством личности одержим первобытными страхами, теми, что не дают покоя ребенку. Они переполняют его ресурсы, создавая восприимчивость, управляемую