Цитаты из книги «Обретение смысла во второй половине жизни. Как наконец стать по-настоящему взрослым»

перенесенной мощью, что просто боялись подойти к этому человеку. Еще для кого-то уклонение проявляется в отказе поступать в колледж, или обратиться к сфере деятельности, предъявляющей большие требования, или рискнуть раскрыть свои таланты миру, требования которого кажутся неподъемно тяжелыми.

отступая, избегая, откладывая, прячась, отрицая и диссоциируя. Кто

ребенок, которому недостает других «прочтений» мира, сделает вывод: «Я таков, как ко мне относятся

Ощущение трагичности жизни – непрекращающееся приглашение к сознательности.

призыв к сознанию, переменам и благоговейному смирению перед силами природы и собственной разделенной психе. Тот, кто игнорирует этот призыв, пострадает от гнева богов – от расщепления души, которую мы зовем неврозом.

если бы в неком глубинном месте не был бы прежде сделан вывод о том, что исцелить окружающую меня среду критически важно и для моего исцеления в частности. Так сколько во всем этом природной одаренности, служащей природному призванию?

Мы боремся, чтобы расти, и не только ради себя; в росте нет ничего от эгоизма. Это наша обязанность, а еще служение тем, кто нас окружает.

Мать», которую он здесь имеет в виду, некогда в прямом смысле дала ребенку жизнь, для взрослого же является символом безопасной и уютной гавани: знакомая работа, знакомые теплые объятия, нетребовательная и отупляющая система ценностей. Доминирование «материнского комплекса», который имеет мало общего с нашей настоящей матерью, означает, что мы продолжаем служить сну, а не задачам жизни, безопасности, а не развитию.

уж нужно делать выбор в такой ситуации, давайте выбирать тревогу и неоднозначность, потому что они – неизменные атрибуты развития и движения вперед

страх неизвестного, страх столкновения с безбрежным пространством заставляет малодушно возвращаться к заученным ритуалам, традиционному мышлению и знакомому окружению. Раз за разом проявлять робость перед задачей жизни – это своего рода духовная аннигиляция. На другом фронте летаргия соблазняет льстивым шепотком: расслабься, не пори горячку, сбрось пар, дай себе чуть передохнуть… порой это «чуть» затягивается надолго, иногда и на всю жизнь, превращаясь в форму духовного забвения. (Как советовал мне один приятель в Цюрихе, «когда одолевают сомнения, пропиши себе шоколадку».) Но и путь вперед, как кажется, грозит смертью, как минимум всего привычного и знакомого, да и смертью того, кем мы были все это время.