Джулиана была «папиной дочкой». Она нашла мужчину, который заботился о ней. Хотя ее раздражала его опека, а его – ее постоянная потребность в помощи, их поведение определялось бессознательным соглашением: он будет ей мужем-отцом, а она – его преданной дочерью. Когда ее муж перерос эти бессознательные отношения и восстал против них, им обоим было чуть больше двадцати, Джулиана пришла в ярость. Она по-прежнему оставалась обидчивой, как маленькая девочка, не осознавая, что уход ее мужа был призывом стать взрослой. Его предательство казалось ей глобальным и непростительным, тогда как в действительности он «предал» только симбиотические детско-родительские отношения, от которых ей самой никогда бы не удалось освободиться. Достаточно сказать, что она сразу же нашла другого мужчину, с которым стала отыгрывать ту же самую зависимость. Призыв к тому, чтобы стать взрослой, она оставила без внимания.