Дорога без обочины
Что-то я не вырвусь никак из жанра писательской биографии. Ещё один бледный юноша описан языком зрелого мэтра. Юноша этот преодолевает необходимые этапы падения, воскрешения и отступничества. Юноша исходит похотью и студенческим гнидством. Портрет молодого художника, как всегда, безобразен, как всегда нелеп и нелогичен, ибо в его оправдание ещё не появилась бумага, исписанная убористо и настолько неповторимо, что об этом нельзя упоминать в портрете, иначе эта неповторимость затмит всё - и сам художник уйдёт на десятый план.
Джойс ко всему прочему не мог не натворить делов с языком. Его Стивен Дедал странным образом поставлен в третье лицо, что смущает, а помимо этого язык повествователя под сурдинку и всё же заметно меняется при переходах из одной жизненной эпохи в другую. Дошкольные годы написаны завораживающим модерном, школьные события классическим диктантом. А ради эпизода покаяния нам необходимо пережить сорок страниц настоящей церковной проповеди, такой иезуитски стройной и психологически вышколенной, что ощущение греховной тошноты хоть на одну секунду - но побеждает собственные убеждения.
Биография эта реальна, а посему совершенно нестройна, аляповата и петлява, как путь через пустыню. Если нет обочин, ты думаешь, что идёшь вперёд, но на самом деле можешь очутиться где угодно. Растерянность - центральная эмоция, которой заражает это сильное, безусловно удачное произведение.