Страдание – это наш общий язык, наша связь. Это одна из двух вещей, которые напоминают нам, что мы живы здесь и сейчас. Что мы все одинаковые.
Тридцатилетний лондонский учитель утопает в депрессии. Казалось бы, в жизни Майкла Кабонги ничего ужасного: есть любящая мать, женщины обращают на него внимание, коллеги уважают, да и со многими учениками он на одной волне. Но в отчаянии и безнадёжности, которые мужчина испытывает день за днём, нет ничего рационального. Написав заявление об увольнении и взяв с собой 9021 доллар, Майкл отправился в США с чётким намерением покончить с собой, как только сбережения закончатся.
«В свободном падении» без особого труда ломает сразу несколько популярных стереотипов. Первый связан с ироничным восприятием депрессии как «проблемы белых людей». Мол, если ты сталкиваешься с угнетением, зарабатываешь недостаточно, чтобы уверенно называть себя средним классом, то у тебя есть дела поважнее, чем страдать без повода. Конечно же, это не так: все внешние конфликты и проблемы лишь усугубляют тяжесть протекания эндогенной депрессии.
Второй стереотип – представления о мужественности. Джей Джей Бола – борец с системой патриархата и в Великобритании известен не только как поэт и писатель, но и как автор научно-популярной работы «Без маски: новое определение мужественности». Он вполне может позволить себе вставить в роман описание того, как здоровенный и высоченный молодой темнокожий мужчина рыдает навзрыд в школьном кабинете литературы или пристаёт к американскому бездомному, в надежде услышать ответ на вопрос в духе «в чём сила, брат?».
Не стоит ожидать, что Бола воспользуется заезженным приёмом, и просто покажет, как в американском трипе герой обретает себя или находит волшебную таблетку. Встреченные Майклом незнакомцы хоть в какой-то мере и станут волшебными помощниками на пути к исцелению, всё-таки они куда больше повод вспомнить о прошлой жизни, чем часть новой. Но, несмотря ловкий обход сюжетных клише, автора есть за что всерьёз упрекнуть. Сцены с Белль – яркий пример того, как легко переборщить с лиризмом при работе с прозой, а финал бьёт читателя в нос ароматом мыла.