Стражник сгреб монеты с ладони кузнеца и отодвинулся в сторону, пропуская компанию сквозь узкий проход – один из многих, проделанных в Торговых воротах. Кобылу его напарник повел через главный вход, и прежде, чем получить ее назад вместе с телегой и нетронутой поклажей, Шраону пришлось расстаться и с четвертым щитком.

– Проклятые ворюги! – Кузнец зло сплюнул. – Откуда у простых фермеров деньги, чтобы каждое утро приезжать со своими обозами на рынок, – ума не приложу.

– Ты же вроде говорил, что бывал здесь, – заметил Фин.

Он глазел на толпу с подозрительностью, к которой примешивалась доля благоговейного трепета.

– Бывал, и каждый раз это драка не на жизнь, а на смерть. – Шраон потер повязку на глазу. – Ну хоть за оружие денег не взяли – и на том спасибо. А раньше и такое выкинуть могли. Ворюги и головорезы, чтоб их. Идем. У ворот лучше долго не торчать – карманники здесь кишмя кишат.

Они двинулись по главной улице, останавливаясь время от времени, когда человеческая река становилась чересчур бурной и грозила расколоть их маленькую компанию.

– Ну ничего себе, – восхитился Терин, – я в жизни столько народу не видел! Вы гляньте, что они тут носят!

У Аннева и самого голова шла кругом. Платья, куртки, штаны – вся одежда поражала не только необыкновенным фасоном, но и причудливыми украшениями, которые, по-видимому, считались здесь непременным атрибутом любого наряда. К платью одной женщины были пришиты металлические бубенчики, а манжеты и подол куртки ее спутника усеивали глухо постукивающие друг о друга деревянные шарики. Какой-то мужчина в облегающем костюме бежевого цвета, обвешанный тоненькими трубочками из металла, вскинул руку, подзывая экипаж, и трубочки мелодично зазвенели. Звон от всех этих побрякушек стоял оглушающий. Шраон угрюмо проталкивался сквозь толпу, не глядя по сторонам. В одной руке кузнец крепко сжимал поводья, в другой – кошелек с монетами.

– Аннев, Фин, следите за телегой. Отколошматьте любого, кто к ней сунется. Мастер Никлосс, свой мешок лучше положи к остальным, иначе сам не заметишь, как от него одни лямки останутся.

Не успел Шраон закончить, как юркий мальчишка лет семи подскочил к зазевавшемуся Терину, перегнулся через борт телеги и схватил мешок с провизией. Аннев, крикнув, бросился к воришке, но за те пару секунд, что он огибал телегу, сопляк уже был таков.

– Виноват, – сконфузился Терин. – Засмотрелся на женщину со змеей. Но видели бы вы ту змею! Здоровенная, вся в черных и красных полосках, а внутри у нее – клянусь! – была крыса! С мою голову!

– Не отвлекаться! – загремел Шраон. – Жулики только и ждут, чтобы вы рты от удивления пораскрывали! Диковинные звери, невиданные зрелища, чудики, расхаживающие в чем мать родила, – это все уловки для отвода глаз, ясно вам?

– Как это – в чем мать родила? – Терин оживленно закрутил головой. – А я не видел!

– Угомонись!

Через некоторое время они свернули с главной дороги и смогли наконец немного перевести дух.

– Куда мы направляемся? – спросил Аннев у Шраона.

– Рив должен ждать нас в старой части Нижнего квартала. Там есть местечко, рядом с южными доками, «Бездонный кубок» называется. В нем мы и устроимся на ночлег. До вечера к нам вряд ли начнут цепляться, так что предлагаю сначала управиться с делом Цзяня. Пойдем в Высокий квартал: в его южной части обитает большинство знатных семейств, не исключено, что и у вашей Галки там гнездышко.

– Содья Рокас, – кивнул Аннев. – И если она согласится пойти с Цзянем…

– …до Банока они и вдвоем доберутся. Долг уплачен – проблема решена.

– Отлично.

Они свернули на очередную мощеную улочку и двинулись на юг, в сторону низких, поросших соснами холмов Возгара.

Фин поравнялся с Анневом и тихо спросил:

– Что это еще за Содья Рокас?

Аннев удивленно поднял брови:

– Ты что, не помнишь? Мы встретили ее во дворце Янака.

Фин ответил озадаченным взглядом.

– Ой, точно, – спохватился Аннев, – ты же почти оглох после того, как кресло Янака взорвалось.

Фин раздраженно кивнул.

– Помнишь женщину, которая украла жезл принуждения?

– Еще бы. – Парень угрюмо засопел. – Впервые в жизни надо мной взяла верх какая-то девчонка.

Аннев едва не закатил глаза. Он чуть не напомнил, как во время недавнего соревнования в лабиринте знающие девы взяли верх над всеми мальчишками, но решил сдержаться.

– Это и есть Содья из дома Рокас. Она аристократка, Фин. Ее семья вхожа в королевский дворец, представляешь?

Фин немного подумал.

– А зачем мы ее ищем? Чтобы забрать жезл?

– Нет. Краснопал задумал отправиться за сокровищами и хочет, чтобы Содья к нему присоединилась. Вот Цзянь и попробует ее уговорить.

– За сокровищами? – оживился Фин. – И почему я узнаю об этом только сейчас?

– Потому что сокровища, которые они собираются искать, – это не серебро и золото. Краснопал говорил что-то о Молчании богов и о том, что собирается якобы положить ему конец. – Аннев тряхнул головой. – Вот и пусть, а у меня и без того проблем с богами хватает.

С минуту они шли молча.

– Ну ладно, допустим, найдем мы эту Содью, – сказал Фин. – Можно подумать, она встретит нас с распростертыми объятиями. Между прочим, она тебя к трупу приковала!

Он коротко хохотнул, потом снова помрачнел.

– Кстати, что там произошло? Я думал, Кентон тебя освободит, а он прибежал и давай нести какую-то чушь: мол, крыша обвалилась и ты сгинул под обломками. А, нет, погоди. Ты вроде бы заживо сгорел. В общем, не помню. Я так понял, он просто решил от тебя избавиться.

– Приятно слышать, что ты за меня волновался, – произнес Аннев, глядя по сторонам. Вопрос Фина он как будто пропустил мимо ушей. – Так каков твой план? Долго еще собираешься оставаться с нами?

Фин цокнул языком:

– Я был бы не против еще раз встретиться с этой Содьей. Главное, чтобы она снова не начала шипастым кнутом размахивать. Так что подожду пока – интересно, чем дело кончится.

– Значит, если атмосфера накалится, я могу на тебя рассчитывать? Если все же появится шипастый кнут?

– Без проблем.

По улице, разделявшей Ремесленный и Торговый кварталы, они дошли до перекрестка. Там они свернули и по извилистой дорожке направились к широкой реке, блестевшей вдали.

– Почему мы идем на север? – спросил Аннев, который все время оглядывался по сторонам, пытаясь сориентироваться.

– Сначала нужно пересечь восточную реку, – объяснил Шраон, указывая рукой. – Это Северная Токра, она течет в Квири. Если пойдем через мост на главной улице – вконец разоримся, путников там обдирают как липку. А вот в Речном округе пошлины вполне человеческие, поскольку мало кому хочется делать крюк через этот милый район. Помимо всего прочего, здесь находятся и лодочные стоянки.

Аннев понимающе кивнул. В воздухе с каждым шагом все сильнее воняло протухшей рыбой; причудливые наряды исчезли как по мановению волшебной палочки, уступив место заляпанным хламидам из грубого домотканого полотна. У излучины реки полным ходом шла разгрузка пришвартованных судов и суденышек. Шраон повел всех туда, где тюки, притащенные с лодок, погружались в повозки.

– Разбирайте оружие и мешки с личными вещами, – сказал он, распрягая кобылу. – Остальное навьючим на лошадку.

– Ты хочешь бросить телегу?

– Да, без нее пойдем быстрее. Разрешения на продажу у нас нет. Если рискнем и нас поймают, меня бросят в тюрьму и будут держать там до тех пор, пока я не выплачу штраф. А это несравнимо большая сумма, нежели та, что мы выручим за телегу, можете не сомневаться.

– Почему тогда мы не бросили ее еще у ворот? – оторопел Аннев. – Ты тому стражнику целую луну отдал, чтобы он пропустил нас с телегой. А ведь могли бы здорово сэкономить.

– Мы и сэкономили.

– Это как?

– У стражников жесткий приказ – не впускать в город бедняков. Явись ты с одним тощим мешком за плечами – и тебя заставят платить больше, чем остальных: налог на туризм, городской налог, столичный налог, въездная пошлина, дорожный налог. Тьфу! – Шраон раздраженно сплюнул.

Аннев задумчиво почесал подбородок. Этот город изумлял его все больше.

– Но зачем нам избавляться от телеги?

– В Высокий квартал въезд дозволен лишь экипажам. А телегу пропустят, только если у владельца имеется разрешение на торговлю.

Фин цветисто выругался.

– Идиотский город! А плеваться здесь без разрешения можно?

– Можно, но не в Высоком квартале. Поэтому следите за своими манерами. Будете вести себя как деревенщины неотесанные – тут же пойдете рыбам на корм.

– Что это значит? – переспросил Терин, вытирая нос.

Шраон махнул рукой, указывая на обломки, плывущие по реке.

– Некоторые экономят на приличной лодке и перевозят груз на вшивеньких плотах. Нередко это заканчивается вот так.

Аннев остановился, глядя, как рабочие вытягивают на берег длинные куски дерева.

– Я бы лучше не рисковал, – добавил кузнец. – В этом городе все, что наспех сколочено, долго не живет.

Тут только среди мелких разноцветных щепок и разодранных мешков Аннев заметил несколько раздувшихся тел – по-видимому, бывшая команда злополучного плота.

Они приблизились к одному из многочисленных мостов, переброшенных через реку, и Шраон вновь принялся отчаянно торговаться. В конце концов он снова полез в свой кошелек («Бездонный он у него, что ли?» – подумал Аннев), отсчитал нужное количество монет и отдал стражнику. Тот кивнул, двое здоровяков, преграждавших путь на мост, шагнули в сторону, и Шраон ступил на шаткую веревочную конструкцию, ведя кобылу под уздцы. Лошадь испуганно попятилась, но Шраон приказал Фину встать с другой стороны, и вместе они закрыли животному обзор. На середине моста они остановились, чтобы осмотреться. Титус указал на северо-запад, и путники уставились на множество других мостов, соединяющихся над бегущей водой. Вдалеке виднелась вторая река, которая несла свои воды на юго-запад, к океану.

– Шраон, ты говорил, что между реками прорыт канал, – заметил Аннев. – Где же он?

Кузнец довольно крякнул:

– Забыл упомянуть любопытную деталь. Его прорыли несколько лет назад, соединив Старый квартал с районом Низовья, однако это здорово подпортило жизнь уличным торговцам. В итоге канал запечатали, а поверх проложили дороги.

У Терина глаза полезли на лоб от удивления.

– Ты хочешь сказать, что он проходит под землей?

– Точно.

– И по нему даже лодка может проплыть? И даже галеон?

Шраон скептически дернул бровью:

– Сомневаюсь, что ты знаешь, как выглядит галеон, но… небольшой корабль с короткой мачтой – запросто. Под столицей существует целая сеть торговых туннелей, но ею пользуются лишь те, у кого денег куры не клюют, да кучка бандитов. Остальные туда не суются, и мы не станем.

– Если это – Северная Токра, – Аннев указал рукой на реку у них под ногами, – то вторая, очевидно, Южная Токра?

Шраон кивнул:

– Главные сокровища Лукуры. Говорят: «В Лукуру течет золото, из Лукуры – вода», и, по сути, так оно и есть.

Аннев, впитывающий каждое слово, тихонько присвистнул: все это было невероятно сложно для его понимания и в то же время безумно захватывающе. Тут сборщик пошлины громко велел им поторопиться и не перегружать мост, что они и сделали. На западном берегу, как и на восточном, вовсю кипела работа. Компания повернула на юг. Справа от них лежал Речной округ, слева – более зажиточный Торговый квартал. Аннев вертел головой по сторонам и не уставал удивляться: как это возможно, чтобы две части города, разделенные всего лишь дорогой, так разительно отличались друг от друга? Они пересекли громадную площадь, а дальше Шраон повел их извилистыми улочками на южную оконечность города. По мере того как они поднимались все выше, наряды горожан становились все изысканнее, краска на домах – свежее, а сами улицы – чище.

– Высокий квартал уже близко. – Шраон кивком указал на аккуратно подстриженные деревья, посаженные вдоль дороги. – Простолюдинов там мало, а стражников хоть отбавляй, поэтому следите не за кошельком, а за языком. И не сворачивайте на пешеходные тропинки – они предназначены для благородных ног. – Кузнец ткнул пальцем на обочину. – Идете по водосточной канаве, голову не поднимайте. Пока никто нас не тронет, а там… – Он на мгновение умолк, размышляя. – Мастер Никлосс, как вы смотрите на то, чтобы немного проехаться верхом? Наша пешая процессия станет не столь многочисленна и привлечет меньше внимания. Терин, ты возьми поводья.

Цзянь беспрекословно забрался в седло, и они двинулись дальше. Возглавлял шествие Шраон, в паре шагов за ним шел Титус, который так крепко вцепился в край своего маленького щита, украшенного молнией, что побелели костяшки. Терин зыркал по сторонам, Цзянь, спрятав лицо в складках капюшона, сидел неподвижно. Аннев с Фином шли позади.

Так они прошагали около мили.

– А куда подевались обычные люди? – спросил вполголоса Терин. – На последней улице я видел и торговцев, и попрошаек, а тут их нет. Как будто там невидимая стена стоит, которая не дает им пройти дальше.

– И опять побрякушки на одежде появились, – заметил Фин.

– Мы только что вошли в Высокий квартал, – объяснил Шраон, окинув дорогу взглядом. – Если сюда забредет нищий, его тут же бросят в тюрьму как вора. Конечно, стражнику может взбрести в голову отпустить его – тогда он изобьет бедолагу и скинет в реку.

Терин повернул к Шраону помрачневшее лицо:

– Нам опасно тут находиться?

– Да.

– Так чего мы сюда сунулись?

– Дело в том, что наш белокожий мастер Никлосс, в капюшоне да восседающий на кобыле, с легкостью сойдет за благородную даму невысокого происхождения – так что, думаю, с этого момента будет уместно обращаться к нему «госпожа Никлосс». Вы с Титусом – ее слуги; мастера Фин и Аннев – вольные солдаты, которых я нанял для охраны моей госпожи. Отныне это наша история. Тебе, Цзянь, говорить нет нужды – на все вопросы будет отвечать доверенное лицо госпожи Никлосс, то есть я. Учитывая этот новый поворот, мы имеем полное право идти посреди улицы. Если нас остановят – скажем, что состоим в знакомстве с леди Содьей и ищем поместье Рокас. Любой стражник в здравом уме пропустит нас без лишних проволочек.

Шраон посмотрел на Титуса:

– Дай-ка сюда свой щит, сынок, он тут не к месту. Будем в Нижнем квартале – я тебе его верну.

Так они прошли еще одну милю. За это время им лишь единожды пришлось посторониться, и то лишь потому, что какой-то проезжающий мимо экипаж громыхал так, что угрожал до смерти напугать их лошадь.

Вскоре они оказались на просторной площади, в центре которой бил вычурный фонтан. Здесь было решено ненадолго остановиться. Пока Шраон размышлял, в какую сторону им двигаться дальше, мальчишки с любопытством взирали на местную публику. Неподалеку от них какой-то щеголь в курточке с непомерно огромным дутым воротником тренькал на лютне, пытаясь впечатлить женщину в цветастом шелковом платье, подол которого был увешан жемчужинами. По другую сторону от фонтана расхаживал туда-сюда лысый мужчина. На нем была жилетка, каждый дюйм которой украшали фантастические узоры; длинные усы, обильно смазанные маслом, блестели на солнце. Позади него стояли трое рабов-илюмитов, которых мужчина расхваливал во весь голос, клятвенно заверяя, что каждый из них божественно поет и танцует, а помимо того, обладает восхитительной гибкостью и пластикой тела.

– Взгляните на этих грациозных сладкоголосых пташек! Осененные светом самой Люмеи, они сияют, подобно рубину, ограненному мастером-ювелиром! Пение их воспламенит сердце, а одно лишь прикосновение разожжет неукротимый огонь в ваших чреслах!

Он улыбнулся человеку, который остановился у самого юного из рабов.

– Отличный выбор, милорд! Имеется ли у вас партнер для утех? О, поверьте: если вы не делили ложе с илюмитским дикарем – вы не познали истинной страсти!

– Так, – прошептал Шраон, не обращая внимания на зазывные речи рабовладельца. – Эта улица ведет прямиком ко дворцу короля Ленки. В тех же краях находятся несколько крупных имений королевских придворных. Прочая знать ютится в особняках поменьше вдоль боковых улочек. – Кузнец посмотрел на Аннева и Цзяня. – Есть соображения, где может обитать наша леди Содья?

– Мне это неизвестно, мастер Ченг, – ответил Цзянь, взглянув на кузнеца. – Но полагаю, ваш друг нам поможет. Вот он идет.

Он снова опустил голову. Остальные обернулись: работорговец огибал фонтан, спеша в их сторону.

– Лорд Ченг! Вот так сюрприз! Какими судьбами в Лукуре?

Шраон вздрогнул от неожиданности, а потом рассмеялся: