Класс перестал быть гибким элементом социальной конструкции, зависящим от особых экономических и политических отношений, и все более понимался в квазибиологических терминах. Он стал почти расовой категорией, знаком происхождения, с которым человек рождался и который не в силах был изменить. Гораздо большее значение имело не то, какой образ жизни ведет человек (то есть «социальное положение»), но статус его семьи до 1917 года (то есть «социальное происхождение»). Пятно на происхождении не могло быть смыто.