9. Про любовь

Не бойтесь творить глупости ради любви – это, пожалуй, единственное, что наверняка сделает одного из людей счастливее.

Он понимал, что его к ней тянет. Тянет как магнит. Сильно или нет – это покажет время. Но сегодня с каждой секундой времени его сердце разрывалось от желания быть с ней рядом, увидеть её озорные глаза и независимо насмешливую улыбку.

«Как меня так угораздило? Она же соплячка. Мне тридцать три года. У неё ветер и дискотеки напролёт на уме. Как я так попал?»

Как его угораздило влюбиться в свою коллегу по работе, он не знал. Скорее всего, как это бывает, плюс притянулся к минусу. Она была оторвой с дерзкой причёской (яркая внешность блондинки с крашеными прядями каре), пирсингом, накаченной задницей и острым языком, отпускающим приличные и неприличные шутки по любому поводу.

Её приход на работу, где все привыкли к строгости и серьёзности, был подобен взрыву метеорита. Её энергия закружила такой хоровод, что буквально все мужчины пустили слюни, желая заслужить её внимание. Кроме него. Как руководитель соседнего отдела, он не попал в эпицентр её активности и потому смотрел на неё просто с интересом. Как смотрят на человека, отличающегося от привычного окружения.

То ли его отстранённость, то ли алкоголь на корпоративе сыграли свою роль притяжения, но итогом стал их совместный вечер, а потом и ночь.

Для серьёзного и состоявшегося Дмитрия такое развитие событий стало приятной неожиданностью. Тем более он был одинок, строя карьеру и зарабатывая деньги. Поэтому, когда они проснулись утром у него дома, дальнейшее развитие и укрепление знакомства казалось естественным. Как показало время, естественным для него, но не для неё. Она поцеловала его в губы, сказала, что будет время – позвонит, и умчалась на такси.

Мужское эго Дмитрия было уверено, что так оно и будет, и для начала он даже думал, как бы она не стала навязчивой. Подумывал о том, что сделать, чтобы, если что, держать на расстоянии. Но когда спустя три дня от неё не было ни ответа, ни привета, уязвлённое самолюбие потребовало сатисфакции. Он решил сам о себе напомнить.

СМС нейтрального характера, чтобы не показать, что он задет. Чтобы вроде и привет, а вроде как бы нет тебя и нет.

Не особенно мастеровитый в таких вопросах, он долго думал, что написать, и в конце остановился на обычном «Давай поужинаем». Потом решил, что любое сообщение с предложением пойти в кино, ресторан или ещё куда имеет вариант отказа. Нужен был более надёжный повод для встречи. Таким ему показался выход в клуб. Хороший модный клуб. Ответа на СМС не было часа четыре. И он несколько раз буквально заводился, чтобы позвонить и спросить, в чём сложность ответить. Но гордость останавливала.

Вечером пришло согласие, когда он уже планировал спать. Довольный за свою тактику, он отправился на встречу. Ему представлялось, что клуб, алкоголь и память о прошлой или, вернее, о той ночи сделают своё дело и утром она снова будет греть его постель.

И снова его не умудрённый амурными делами опыт дал сбой. Пришли на дискотеку они вместе и даже какое-то время вместе пили и танцевали. Но потом вечер превратился в кошмар, где его спутница играла роль главного отрицательного персонажа. Она перетанцевала с огромным количеством мужчин, часто исчезала из-за стола и вообще вела себя так, как будто они не вместе. Дима был так зол, что после бокала виски решил ей всё высказать. Но так и не смог. Она прислала СМС: «Спасибо за танцы, классный вечер. Уехала домой. На связи».

После того вечера Дмитрия как подменили. Мало того что его самолюбие унизили, так его ещё и бросили. Решив выкинуть её из головы, он собрал волю и полностью ушёл в дела. Но две недели спустя Николь написала сама. Выбирала купальник и прислала простой вопрос: «Какой тебе больше нравится?»

Логика и поведение были вне его понимания: двухнедельная тишина в эфире и, как само собой разумеющееся, вопрос и очень откровенное фото. Первой мыслью было игнорировать: «Что она о себе возомнила, малолетка. Хочу пишу, хочу верчу?»

Но его буквально распирало от желания вступить в переписку, и, не выдержав, он взял телефон и написал, что оба стрёмные, тем самым решив уязвить, да и отомстить немного своей оппонентке. «У тебя нет вкуса, извини, что спросила», – пришёл ответ.

Дмитрий зарычал в трубку. Ему стало обидно за свой идиотский ответ, но что ещё более его задело, это мысль, что она больше не напишет, после того как он только что возомнил себя востребованным гуру. И главное, он не знал, как себя повести дальше, чтобы не показать, что он хочет, чтобы она купила красный купальник, что ему хочется, чтобы она ему ещё написала. Всё что угодно, лишь бы связь продолжила свою жизнь в этот вечер.

Почему это вдруг в тот момент стало важно, он не понял. Но она, естественно, не написала ни одного СМС ни в тот вечер, ни всю следующую неделю. И эта неделя была пыткой. Пыткой, потому что он неожиданно поймал себя на мысли, что его тянет на работе зайти в её отдел. С поводом или без него. Хочется увидеть её. Даже не разговаривать. Скорее наоборот – мстительно проигнорировать своим вниманием, общаясь с её коллегами. Но его тянуло к ней. И когда в эти минуты он её видел, когда получалось обменяться с ней несколькими словами или услышать, как она смеётся, его наполняла теплота. Огромное нежное чувство поселилось в его сухом одиноком сердце, и он понял, что «попал на любовь».

Любовь, или влюблённость, или же желание реванша за уязвлённое самолюбие так расшатали его чувства – он мало понимал. Для его одиночества это было сродни глотку свежего воздуха, что наполняет кровь кислородом. А Дмитрий действительно чувствовал себя как в пьяном бреду.

Он начал наблюдать, с кем она общается на работе, куда и в какое время уходит. Если он видел её радостной в компании других мужчин, то хмурость и злость сразу накрывали его, делая полной противоположностью своему привычному настроению. Он смотрел, когда она была в сети, просмотрел круг её друзей-мужчин, пытаясь угадать, кто из них с ней близок. Но главное, что извело его за эту неделю, – это попытка найти ответ на вопрос, кто он для неё, как объяснить её поведение по отношению к нему и думала ли она вообще про него. Иногда его внутренний голос предлагал посмотреть на ситуацию без мутных очков раненого эго. Так сказать, нейтрально оценить вероятность развития событий с ней, если бы она вела себя так, как он ожидал. Был бы он столь же охоч до её внимания?

Но Дмитрий такой неудобный для своего внутреннего «я» перекрёстный допрос быстро заканчивал, отрезая одним аргументом: «Дело, может, и в самолюбии, но эго не улыбается, когда тебе улыбаются. И ему не тепло от встречи и простой улыбки. Так что если эго привело к этому сейчас, то так и должно было быть».

И внутренний правдолюб исчезал.

Неделя пытки закончилась, и впереди были два выходных. Дмитрий решил их провести на работе, чтобы поменьше было времени думать о той, которая, сама того не ведая, забрала все его мысли в личное время.

Сидящая на рабочем месте с карандашом за ухом, она была первая, кого он увидел, идя к своему отделу. Радость и растерянность объединились в этот момент в его голове. Работать рядом с ней он точно не сможет. Он вообще уже мало что может. Ему нужно с ней как-то объясниться. Но он не представлял, как и о чём говорить.

Он просто боялся думать, что как-нибудь проявит свои чувства к ней при разговоре. Ему представлялось, что так он покажет слабость и даст ей возможность причинить боль его непонятным чувствам. Любовью он избегал называть своё состояние, но в том, что он был ею увлечён, сомнений не было. И для него было жизненно необходимо понять, есть ли в ней хотя бы капля взаимности.

«Зачем тебе это знать? – снова спросил внутренний адвокат. – Если ей на тебя наплевать, это изменит твои чувства?»

«Конечно, изменит. Я вырву мысли о ней из головы, как сорняк. Мне что, больше делать нечего, чем как мальчишке ходить и страдать от не пойманной от неё улыбки? Сгорать от ревности, когда она в курилке с ними смеётся?»

«Но разве это плохо? Разве твоему одинокому сердцу не хотелось испытать этих эмоций? Ты же давно живёшь и мечтаешь влюбиться».

«Я мечтаю о взаимной любви. А не игре в одни ворота. Какой в ней толк?»

«Так ты научись играть сначала в одни ворота. Может, потом придёт другой игрок, с которым будет новая игра? И к этой игре ты будешь подготовлен, будешь знать правила и, возможно, выиграешь главный матч своей жизни. Если ты так хотел этих чувств, зачем их убивать своей жаждой взаимности? Твои неоправданные ожидания от действий другого человека не более чем хотелка эго».

«Действительно, разве плохо думать о человеке, засыпать с мыслью о ней и просыпаться? Не это ли состояние ты так хотел испытать, встречая очередной Новый год в одиночестве?» – подвёл итог он своей дискуссии.

Что-то в аргументах самому себе Дмитрию понравилось. Не всё ложилось гладко для успокоения внутреннего состояния, но общий посыл он уловил и в целом согласился. Действительно, жизнь с увлечённостью придала всему новые краски. Как забытый вкус первой школьной любви разбудил эмоции, без которых жизнь была гораздо более пресной и невзрачной, так и тяга к ней открыла в нём состояние, про которое он уже начал забывать.

Проходя по коридору мимо её офиса, он незаметно остановился за углом и начал наблюдать, как она с непривычной сосредоточенностью и вниманием что-то делала за столом. Её лицо казалось ему столь прекрасным, что он глупо улыбался, просто наблюдая со стороны. Её присутствие, даже немая связь между ними, сейчас показались ему лучшей наградой, чем он мог представить. Ни её мысли о нём, не секс с ней не были столь остро восприняты, как удовольствие от наблюдения за её работой.

«Нужно прислать ей букет цветов», – возникла из ниоткуда мысль.

И тут же строгий и надменный «я» сказал: «Нет. Прислать цветы – значит проявить слабость. Она сразу поймёт, от кого. Женщины не любят слабаков. Ими можно вертеть. Как она до сих пор тобой вертела. Тебе этого хочется?»

Неожиданная тирада против желания одарить её цветами удивила Дмитрия.

Его внутренний баттл вызвал сопротивления у чувственно влюблённой части своего «я».

«Да почему она поймёт? Что у неё, поклонников нет? Пришлю цветы без подписи. Инкогнито. Никто ничего не поймёт».

«А если поймёт? Каждый раз будет проходить мимо тебя и смеяться в спину, самонадеянный Ромео».

От сомнений и противоречий Дмитрий разозлился. Хотя на самом деле злость была следствием нерешительности сделать приятное для человека, один взгляд на которого вызывал в нём тепло и нежность.

«Я хочу подарить ей цветы. Я хочу. Пусть думает что угодно. Догадается или нет – не имеет значения. Я хочу это сделать, потому что это важно для меня. Я себя прежде всего хочу одарить этими цветами: понять, что я могу совершать глупые вещи ради человека, который мне нравится. Если я могу так поступать – значит, я не совсем конченый сухарь-карьерист-одиночка, для которого целостность неуязвлённого эго важнее проявления чувств и эмоций!»

Чем сильнее в нём звучал протестный голос желания проявить свои чувства, тем увереннее становилось понимание, что это правильное решение. Выбор, за которым стоит идти и ради которого, наверное, и стоит совершать в жизни глупости.

Успокоившись от своей решительности, Дмитрий ещё раз посмотрел в её сторону и отправился в магазин цветов выбирать букет. Цветы, в которые ему захотелось вложить все накопленные чувства. Все несказанные слова. Всю нежность и радость от того, что в его жизни появилось желание творить глупости ради чувства, которое он так боялся назвать любовью.

P.S.

Всем влюблённым посвящается.

Не бойтесь делать глупости ради любви. Гордость и самолюбие – лучшие друзья одиночества, и если встаёт выбор между ними и любовью, значит, до любви вам ещё нужно дорасти, поскольку в противном случае такой выбор даже не стоит.