Вот так викарий и мисс Марси сумели обойти ниспосланное страдание: он – посредством религии, она – добротой к ближним. Но если выбираешь обходной путь, то вместе со страданием теряешь что-то важное. Возможно, саму жизнь.
Может, потому мисс Марси выглядит моложе своих лет? Может, потому викарий при всей своей мудрости скорее напоминает повзрослевшего младенца?
– Нет, не желаю ничего терять! – громко проговорила я.
И горе хлынуло обратно, точно река, которую перегородили плотиной. Я открыла ему сердце, приветствовала его как часть моей жизни – и впервые за последние дни мне стало легче.
А затем стало плохо как никогда. Боль терзала не только душу, но и тело. Болели сердце, ребра, плечи, грудь, даже руки. Отчаявшись, в поисках утешения я прижалась щекой к атласной синей блузке, наброшенной на мисс Блоссом, – точно к мягкой материнской груди.
– Все хорошо, милая. Перетерпи, не ищи обходной дороги, – ласково прошептал в сознании голос мисс Блоссом. – Для большинства людей это лучший выход.