Дизайнер обложки Нина Степановна Хмелевская

© Дмитрий Житенёв, 2020

© Нина Степановна Хмелевская, дизайн обложки, 2020

ISBN 978-5-4474-5639-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Обо

 
Вы видели обо¹ на перевалах
В горах Тувы иль Горного Алтая,
Где изредка свистит улар на скалах,
Да крычет ворон, низко пролетая?
 
 
Где вытирает ветер краем тучи
В лишайники одетые утёсы,
И где зимою снежные заносы
Таят опасности на горных кручах?
 
 
Обо – это груда камней
И палки, торчащие в ней.
 
 
Избеленные ветром и снегами
На палках тряпки треплются от века,
А камни, что копились здесь годами,
Хранят прикосновенья человека.
 
 
Закон такой, пройдя дорогой длинной,
Оставить память – ночь ли, день ли —
Патрон охотника, кусочек ленты, деньги
И камень, принесённый из долины.
 
 
Обо – это груда камней
И память шагающих дней.
 
 
Не только это предрассудок
И жертва для языческого бога.
Почтение природе, времени отсюда
Дарили люди, думая о многом.
 
 
Идут года вокруг моей планеты,
Чтоб жизнь, я верю, лучше стала.
К ногам времён, к обо, на камни перевала
Кладу стихи и звонкую монету.
 
 
– –
 

¹ Здесь и далее объяснение подчёркнутого слова

см. в «Кратком толковом словаре» в конце книги.

Дорога

Звезда печальная, вечерняя звезда…

А. С. Пушкин

 
Как дурманит тёплый запах
От полей цветущей ржи!
Солнце село.
                     Светел запад.
А над ним
                 звезда дрожит.
 
 
Чуть левей
                  тончайшей кистью
Кромку пепельной луны
Кто-то тронул —
                           вышел чистый
Месяц первой тонины.
 
 
Непроезжая дорога
Между полем и леском.
Я с подругой-недотрогой.
С нею с детства я знаком.
 
 
Ночь вступает во владенье
Небом,
           лесом
                     и водой.
В чаще, словно привиденье,
Жутко крикнул козодой.
 
 
А в траве, почти что рядом,
Коростель-дергач не спит.
Мы молчим,
                     нам слов не надо.
Он скрипит, скрипит, скрипит.
 
 
А шагать далековато.
Где заветное крыльцо!
Отражением заката
Светит милое лицо.
 
 
И заря, не угасая,
Перейдёт на норд и ост,
Словно девушка босая
По росинкам бледных звёзд.
 
 
Поутру она оставит
Нас вдвоём,
                     в руке рука,
Улыбнётся и растает
В предрассветных облаках.
 
 
Мы пришли.
                    Щеночек прыткий
Лает, крутится у ног.
Взмах руки и стук калитки.
Утро.
         Стрекотня сорок.
 
 
Как вчера встречал рассвет с ней!
И полвека будто нет!
Нам тогда,
                   той ночью летней
Было по семнадцать лет…
 
 
***
 
 
Жизнь, что долгая дорога.
Для кого-то коротка.
Умерла та недотрога,
Не прожив и сорока.
 
 
Что ж, никто из нас не вечен.
Смерть в расцвете сил – беда…
Над закатом,
                что ни вечер,
                            загорается звезда.
 

Одноклассникам

 
Подмосковный Пушкино. Улица Тургенева.
Школа двухэтажная под номером один.
У крыльца щербатого семь кустов сиреневых.
В эту школу старую когда-то я ходил.
Много лет тому назад учиться я ходил.
 
 
Вдоль забора пыльного – жёлтая акация.
Под большими липами – холодок и тень.
В летние каникулы босиком купаться я
Мимо  школы бегал чуть не каждый день.
На речку Серебрянку бегал чуть не каждый день.
 
 
Всё теперь застроено девятиэтажками,
Где виднелись домики в зелени садов.
Были мы когда-то все Вовками, Наташками.
Превратились юные в бабок и дедов.
Что же тут поделаешь! В бабок и дедов!
 
 
А в лесу берёзовом – всё «ку-ку» кукушкино!
Сколько ни загадывай, а годы пролетят.
Нет ведь школы нашей в подмосковном Пушкино,
Но липы многолетние всё так же шелестят!
На улице Тургенева,
                  как в далёкой юности,
                                     всё так же шелестят…
 

Друзьям-алтайцам

 
Синие горы.
                     Белёсый туман.
В тесном ущелье
                            ревёт Чулышман.
Ветер рыдает
                       над древней рекой.
Телецкое озеро
                          так далеко!
Там приходилось
                             непросто порой.
Вспомните Яйлю,
                              Челюш
                                           и Чодро,
Ветры в долине
                          реки Турочак,
Гари,
          где кедры-скелеты торчат,
Снежной лавины
                             пугающий рык,
Гул водопада
                      Кату-Ярык.
Вы не забыли!
                        Вы помните это!
Сколько там
                     песен хороших пропето,
Сколько истоптано
                                тропок тайгой
В Клыке,
                в Кокши,
                               на Корбу,
                                               над Кыгой!
 
 
А через стены
                        квартиры московской
Улицы шум проникает
                                      верховкой —
Словно грохочет
                           телецкий прибой…
Озеро!
            Слышишь!
                               Мы сердцем с тобой!
 

Звери

 
(подражание Владимиру Солоухину)
 

Мы – волки

И нас по сравненью с собаками

Мало…

Всех больше на свете

Мы, волки, собак ненавидим.

Владимир Солоухин. Волки.

 
Вы – люди, мы – звери!
И нас по сравнению с вами немного.
Вы прячетесь ночью за дверью
И ходите лишь по дорогам.
 
 
Сменяли вы шило на мыло —
Ни нюха у вас и ни слуха!
Ах, как хорошо, если б было
О вас и ни слуху, ни духу!
 
 
Отдайте нам ваше подспорье,
Отдайте нам грохот двустволки.
Тогда мы посмотрим, поспорим,
В ком более толку!
 
 
Уходим мы в дебри,
                       не ждём и не верим,
Когда свет над городом видим.
Всех больше мы, звери,
Людей ненавидим!
 

Предзимняя картинка

 
Как же все зимы заждались!
Как же осень гнали прочь!
Снег пошёл, когда мы спали,
В декабре, на третье в ночь.
 
 
Постарался он на славу!
Всё окрест белым-бело!
Лес, поля, кусты, канавы
И дороги замело.
 
 
Сыплет, сыплет с небосвода
Снеговая круговерть.
Разгулялась непогода,
Нос не высунешь за дверь.
 
 
А в окне сквозь сетку снега я
Еле вижу тёмный бор.
У избы лошадка пегая,
Упершись, стоит, в забор,
 
 
На столбе сорока мокрая,
Ветер треплет длинный хвост,
И по лужам, полным до́ края,
Трактор тянет с сеном воз.
 
 
Скрылся трактор за порядком*,
Лишь чернеет колея.
Стала пегая лошадка
Совершенно белая.
 
 
И дорожка стала белой
От крылечка до ворот.
Чуть брезгливо и несмело
Рыжий кот по ней идёт.
 
 
Наступает вечер длинный.
Кот разлёгся на полу.
Не снежинки, а снежины
Льнут к оконному стеклу.
 
 
Буря мглою небо кроет,
Вихри снежные крутя.
Нас в избе здесь только трое —
Антонина, кот да я…
 
 
– –
* Ряд домов вдоль одной стороны улицы во многих деревнях называют порядком.
 

На ТУ-104

 
Пристёгнуты ремни, чтоб не разбиться.
На стенке рдеет надпись – не курить!
Ревут турбины.
                         Звук в ушах дробится.
Лечу на ТУ, чтоб время позабыть.
 
 
Приятно давит тяжесть ускоренья.
Разбег.
         Подъём.
                       И – карлики-дома.
Исчезла боль в ушах от разницы давлений —
Во рту конфета, стюардессой подана.
 
 
Земля, как на ладони, в солнечном сияньи,
И целиком видны мне города.
Большое видится на расстояньи,
Лицом к лицу – лица не увидать.
 
 
Обычный рейс, обычные