Дайте Тютчеву стрекозу,
Догадайтесь, почему.
Веневитинову — розу…
Остальных на Колыму.
Дайте пулю Гумилёву,
Сам предвидел, сам просил...
...Убивайте, чтоб уснули,
Чтоб не встали, сдохли чтоб.
Бейте пулей, верной пулей,
Ртутной пулей в бледный лоб.Леонид Киселев, из поэмы "Осип Мандельштам"
Почему стрекоза? Может быть потому. что с легкой руки дедушки Крылова в русской ментальности утвердился образ попрыгуньи, которая лето красное пропела и школа на уроках литературы учит презирать стрекозью беззаботность как антиобщественную и чуждую нашим ценностям, и бла-бла-бла. А мы не то, чтобы восхищаемся, но и не презираем - каждый устраивает свою жизнь естественным для себя способом, и не факт, что стрекозе в итоге не повезет, ведь раз не вымерла до сих пор стрекозья популяция, значит как-то им удается договориться с эволюцией, катящей зиму в глаза?
К тому же, Дмитрий Быков объяснил, что под стрекозой подразумевалось не прелестное прозрачнокрылое с фасеточными глазами и способностью мгновенной телепортации из одной точки пространства в другую, а вовсе даже кузнечик - цикада, стрекочет - потому "пропела", поэтому и попрыгунья, кузнечики прыгают, и поскольку они тоже не вымерли, значит все не так плохо. Значит приоритет ползающих и волокущих перед поющими и прыгающими на весах вечности не так однозначен?
И все-таки, почему стрекоза? Вот и Мандельштам зачем-то призывал дать Тютчеву стрекОзу, хотя Дмитрий Воденников говорит, что стрекоза встречается лишь в одном четверостишии Федора Ивановича. А молодой русско-украинский поэт Леонид Киселев (родился в 1946, умер в 22 гда от лейкемии, начинал писать на русском, продолжил на украинском) - так вот, Киселев дословно повторил строчку про Тютчева и стрекозу.
А еще была "Жизнь насекомых" Пелевина, где представителям разных социальных групп соответствуют разные насекомые: муравьи всю жизнь пашут, но однажды совсем ненадолго у них отрастают крылья; комары паразитируют, мухи люмпены, навозники катят свой катышек, философствуя на тему "но это наша родина. сынок", мотыльки стремятся к духовному росту. И одно существо, функционал которого неясен, но его тема проходит через всю повесть. Личинкой прожорливый безжалостный убийца, имаго - дивной красоты насекомое, тугой упругий переливчатый вертолетик. В пелевинской картине мира. где в целом без перехода на личности, стрекоза - Гайдар. Ребенком командовал полком и сам расстреливал, взрослым писал упоительно прекрасные книги для детей.
Я не знаю, имел ли автор все перечисленное в виду, называя книгу "Бессмертной стрекозой" , может быть на сознательном уровне нет, но подсознание помнит все. Из какого сора растут стихи. не ведая стыда, как след кровавый стелется по сырой траве и как словесности российской не отмыть того пятна. Я почти не знаю Воденникова поэта, но эссеистику его люблю, всякий раз, как встречаю где-нибудь, его тексты это небольшой праздник.
Сборник эссе "Бессмертная стрекоза" не исключение. Следить и следовать за прихотливым извивом авторской мысли, улавливать аллюзии, радоваться открытиям, ловить себя на мысли: "А он, похоже, цветаевец, Ахматову недолюбливает", и кривиться так слегка, потому что у тебя с точностью до наоборот. Открывать новые имена, радоваться, когда подзабытые старые сверкнут новыми гранями. Здесь хорошо, невзирая.
И стрекоза летит. Бессмертная.