Иллюстрация обложки Нейросеть Kandinsky

© Дмитрий Витер, 2024

ISBN 978-5-0064-9103-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Об авторе

Дмитрий Витер родился в 1975 году в Монино Московской области. Школьные годы провел в городе Шостка. Окончил мехмат МГУ, кандидат физико-математических наук (2002).

Пишет стихи и рассказы, занимается переводами с английского языка. Лауреат Всероссийских Пушкинских студенческих конкурсов поэзии (1995—2000). Член Московской городской организации Союза писателей России с 1998 года. Стихи опубликованы в сборниках Пушкинского Студенческого конкурса поэзии «Современники» (1995—2000), в поэтических сборниках «На крыльях Пегаса» (2000), «Шестое измерение» (2002), «Поэты мехмата МГУ» (2005), «Серебряные стихи виртуального века» (2009), «Волшебные сны» (2019), «Половина века. Литературная студия Игоря Волгина „Луч“. Поэты МГУ. Стихи. Воспоминания» (2019).

Участник литературных клубов «Логос» (Шостка), «НЛО» (Москва), литературной студии Игоря Волгина «Луч» (Москва), «Воробьевы горы» (Москва), «Орфей» (Москва).

Призер литературных конкурсов «Рваная грелка», «Вареники», «Боржч», «Золотая чаша», «Фантрегата», «Азимут». Рассказы вошли в антологии «Самая страшная книга», «Темная сторона дороги», «Квартирный вопрос», в сборники «Роскон-Грелки». Автор сборников рассказов «23 рассказа. О логике, страхе и фантазии» (2018) и «Я не умру в понедельник» (2024). Рассказы публиковались в журналах «Если», «Полдень», «Юный техник», «Меридиан», «Фантастика и детективы», «Азимут», «RedRum».

Пишет сценарии, снимается в кино, занимается киножурналистикой.

Предисловие

В Литературную студию МГУ «Луч» Дмитрий Витер явился совсем юным – весьма задолго до своего пятидесятилетия. К этой юбилейной дате многие стихотворцы забывают о своих ранних поэтических начинаниях и отдают предпочтение так называемой прозе жизни. С автором настоящей книги подобного не случалось. Я помню Дмитрия, читающего свои стихи на занятиях Студии. При некоторой (достаточно заметной) поэтической наивности они привлекали искренним чувством, доброжелательностью, нравственной чистотой. Следует признать, что миновавшее время отнюдь не умалило этих начальных человеческих и творческих качеств. Стихи Дмитрия Витера – неотменимая часть его разноплановой биографии: возможно, даже её метафизический стержень. Полагаю, именно это обстоятельство окажется главным для потенциальных читателей его поэтического сборника.

Игорь Волгин

Почему сейчас

Моей дочери Валентине

Все в жизни нужно делать вовремя. Начинать писать стихи. Печатать их в тонких сборниках в мягкой обложке. Заканчивать писать стихи. Делать что-то новое.

Я начал писать стихи в пятнадцать лет – треть века назад, до социальных сетей, до мобильной связи, до Интернета, до распада СССР. И писал их еще лет пятнадцать – в школе, на мехмате МГУ, на работе. С наступлением нового века вместе с жизненным опытом, ипотекой, семьей и отцовством поток стихов иссяк. Я стал делать другие вещи – писать рассказы, сценарии, наступила другая жизненная фаза. Всему своё время.

Но всё же кое-что я не сделал. Так и не опубликовал свою собственную книгу стихов. Первые мои стихи были напечатаны – в прямом смысле слова – на пишущей машинке в самиздатовских сборниках шосткинского литературного клуба «Логос» (обложка первого сборника 1993 года была сделана из рулона обоев из квартиры нашего руководителя клуба Валерия Исааковича Когана). Основная часть моих стихов вошла в сборники «Шестое измерение» (2002) и «Серебряные стихи виртуального века» (2009). Но – вы же понимаете. Поэту нужна хотя бы одна своя книжка. Мои друзья-поэты из МГУ из клуба «НЛО» (Неназванное Литературное Общество), с которыми мы сделали сборник «Шестое измерение», издали книжки вовремя. И Татьяна Белякова, и Элина Сухова, и Мария Фаликман, и Андрей Хохлов. И Светлана Горшунова (1974—2001), которой навсегда останется двадцать семь лет…

Сборники "Логоса" (с 1993 по 1998 годы)

Свои стихи я читал еще школьником в Шостке одноклубникам по «Логосу», а потом, уже студентом в Москве – на Пушкинских конкурсах поэзии, друзьям из «НЛО» (и нашему ментору Владимиру Николаевичу Кузнецову), участникам литературной студии «Луч» (под руководством мудрейшего наставника Игоря Леонидовича Волгина). Несколько раз довелось провести поэтические вечера в ДК МГУ, в организации которых очень помог Анатолий Иванович Полетаев (клуб «Воробьевы горы»). Я очень благодарен им всем за то, что они дали мне возможности быть услышанным тогда, когда это было нужнее всего.

Через год мне стукнет пятьдесят, и вроде бы поздно вспоминать былое. Но – знаете что? Эти стихи продолжают как-то существовать в моей голове. Для меня они не потеряли актуальности – я всё еще чувствую всё то, что чувствовал писавший их в прошлом веке человек, которому было пятнадцать, двадцать, двадцать пять… Который запоем читал Маяковского, а потом так же запоем слушал Цоя, Шевчука, переводил в тетрадке тексты Queen. Которому нужно было как-то упаковать, сформулировать и выплеснуть свои эмоции.

Стихи расположены в хронологическом порядке и разделены на условные главы жизни: окончание школы в Шостке, переезд в Москву и студенческие годы, аспирантура мехмата МГУ (да, девяностые я буквально провел в библиотеке), миллениум и кандидатская диссертация, двухлетняя командировка в Киев, возвращение в Москву. Получилось 138 стихотворений – около 80% написанного. Выбирать непросто – я осознаю, что стихи, которые я не размещу здесь, я вряд ли уже опубликую.

Моей дочери Валентине сейчас пятнадцать лет – ровно столько, сколько было мне, когда я начинал сочинять. Она тоже пишет стихи и выпустила свой первый сборник стихов в рамках школьного проекта – в единственном экземпляре, всё сама сделала: и текст, и обложку. Она всё правильно делает. Вовремя. Молодец, дочка. Не жди треть века. Делай то, что нужно делать сейчас. И пиши стихи, если пишутся.

1991—1992: Шостка

Апокалипсис

 
Мне открыла судьба сочетание
Номеров, разлагающих смысл,
Разрушающих в пепел то здание,
На котором покоилась мысль.
 
 
Мне не жаль этих звуков отчаянья,
Трех шестерок, владеющих тьмой,
Потому что я знаю заранее
Все, что скоро случится со мной.
 
 
Если где-то вдали, за печатями,
Кто-то имя поднимет мое,
То покроется небо заплатами,
Рвется небо, как будто белье.
 
 
И, взорвавшись ревущими глыбами,
Треснет солнце, осколком звеня.
Козерог, совместившийся с Рыбами¹,
Может, вынет меня из огня.
 

1991

Зал ожидания

 
Я разлетаюсь в вихре огней;
Вижу – маячит там впереди
Зал ожидания будущих дней,
Тех, что увидят дети мои.
 
 
Ждать не привык наш измученный век.
Только поймешь – все уже позади.
Русла наполнить высохших рек
Мне не помогут, сколько не жди.
 
 
Скучно взирая вниз с высоты,
Можно увидеть лет суету.
Если дойду до последней черты,
То и до первой, может, дойду.
 
 
И, ожидая лучших времен,
Слышу динамика старого скрип;
Там объявляют списки имен
Тех, кто уже своей точки достиг.
 
 
Люди встают и уходят во мглу.
Свист, дребезжание и – тишина…
Времени поезд, как в стоге иглу,
Спрятал меня в бесконечности сна.
 
 
Веки слипаются, пальцы дрожат…
Сколько еще мне осталось терпеть?
Ждать ли покорно, пока разрешат,
Или без спросу в небо взлететь.²
 

1991

В полусне

 
Рухнул дом,
Чека сорвалась,
Чей-то стон
И чья-то жалость.
Лопнул шар,
Оглохло эхо.
Мир – пожар,
Антоним смеха.
Взмах руки,
Истома в пальцах,
Вой тоски
Растянут в пяльцах.
Вспыхнул свет,
Зрачки метнулись.
Он ослеп.
Мы не вернулись.
Нас кружит
В багряном танце.
Снег лежит
В протуберанце.
В тот момент,
Ударив тенью,
Элемент
Стихотворенья
Пробежит,
Сомкнувши веки.
Замолчит.
Теперь – навеки.
 

1991

Сентябрь

 
Устали мозга полости,
И страх меня настиг:
Стремглав лечу со скоростью
Один сентябрь в миг.
 
 
Опять трагичны новости,
И счастье – не для нас:
Я падаю со скоростью
Один сентябрь в час.
 
 
Успех – одни условности,
А свет – лишь только тень:
Бегу вперед со скоростью
Один сентябрь в день.
 
 
Все надоест мне вскорости,
Мой отменен полет:
Едва иду со скоростью
Один сентябрь в год.
 
 
Рванусь из зла и подлости
К истокам чистых рек,
Но лишь ползу со скоростью
Один сентябрь в век.
 
 
Иссякли силы полностью.
Как спазм, как легкий бриз,
Я выдохнул со скоростью
Один сентябрь в жизнь.
 

1991

Ночь

 
Ночи дыханье лицо обжигает.
Кто-то свой поезд давно ожидает.
Время уходит сквозь пальцы водою
И гороскоп угрожает бедою.
Все варианты спасенья забыты.
Лунные тени устало размыты.
Белый исчерченный лист на пюпитре.
В небо уходят последние титры.
 

1991

Действительность

 
Подернута дымкой,
Закрытая маской,
Окажется пылкой,
Трагической сказкой
Действительность.
 
 
Цветов отраженьем
Колышется призрак,
Но луж отраженьем
Он в строгости признан
Действительностью.
 
 
Мы думали – лентой
Мир вьется в азарте,
Но впаяны кем-то
На сером асфальте
В действительность.
 
 
Нет горя, нет смерти?
Болезни пропали?
Ответы проверьте
Вы в грохоте стали
Действительной.
 
 
И радуг напрасно
Дивили соцветья —
Все скучно и ясно
С углом преломленья
Действительности.
 
 
Не будет сомнений,
И сказка устанет,
Вкусив поражений,
Туманное станет
Действительным.
 
 
Романтику бросьте,
Все ложь в манускрипте,
Загадочный мостик
Разрушится в крике
Действительном
 
 
И только ты знаешь
К вершине дорогу.
Ты небо достанешь.
Давай, понемногу,
Действуй!..
 

1991

Битва

 
Извиваясь, два начала
Устремились друг на друга.
Нежно их волна качала,
Быстро их кружила вьюга,
 
 
Закружила и столкнула,
не подумав об их боли,
И волна в волне тонула,
Спутав имена и роли.
 
 
Два начала, два истока,
Две логичнейшие схемы
Так