© Светлов Д. Н., 2016

© ООО «Издательство «Яуза», 2016

© ООО «Издательство «Эксмо», 2016

Глава 1
Прорыв в неизвестность

Каникулы накрылись самым неприличным словом. Вместо приятного времяпровождения в кругу друзей Олегу предстояло провести лето рядом с дедом, который плохо ходит и реально нуждается в помощи. Это полбеды, по непонятной прихоти старик уехал на все лето в Белоруссию, выбрав для лечения заштатный санаторий на границе с Польшей. С родителями не поспоришь, так что хочешь или не хочешь, а придется до осени сидеть в дремучем лесу. Одно хорошо, дед вполне адекватен и любит проводить время в компании. Именно страсть к веселому общению впоследствии привела к печальным последствиям.

Едва Олег устроился в номере и разложил вещи, как его позвали на пикник. Изначальное предположение, что придется кормить комаров в обществе хромоногих старушек, разбилось о шумное сборище всех возрастов. Стол под навесом с мангалом и музыкальным центром находился на границе санаторного комплекса. Выступая в роли тамады, дед представил обществу внука, и после знакомства Олег присоединился к сверстникам. Застолье с шашлыками и вином сменилось танцами, а опустившаяся ночь потребовала развести общий огонь.

Кто-то вспомнил о празднике Ивана Купала и призвал к поиску цветущего папоротника. Олег для видимости побродил по краю поляны, затем поковырял палкой разгорающийся костер и принялся бездумно созерцать тихие воды местной речушки.

– Ты что делаешь? Идиот! Она же с взрывателем!!!

Раздавшийся за спиной истошный вопль заставил недовольно поморщиться. Он не любил пьяных, тем более всякие дурацкие выходки с непредсказуемыми последствиями. Не желая оказаться рядом с разгорающейся сварой, Олег встал и направился ближе к воде, но почти сразу был сбит наземь. Он еще успел недовольно пнуть запыхавшегося деда, как по ушам больно ударила взрывная волна. Сознание благоразумно укрылось в спасительной мгле забвения.

Пронзительный звон в голове и неимоверная тяжесть в груди вырвали Олега из беспамятства. Он с трудом сдвинул навалившееся на него тело и поднялся на колени. Где это он? Река, маленькая полянка среди дремучего леса, макушки деревьев покрыты розовыми кружевами утренних солнечных лучей. Где-то недалеко бухнуло несколько взрывов, вслед за ними послышались сухие щелчки. Сильное головокружение заставило сесть на траву, и только после этого он узнал в лежащем рядом человеке своего деда. Олег испуганно начал его тормошить:

– Дед! Дед! Что с тобой? Вставай! Деда, миленький, где это мы?

Наконец старик утробно закашлялся, медленно повернулся на бок и ворчливо потребовал:

– Руку дай! Без посторонней помощи мне не встать.

– У меня голова кружится и тошнит, – пожаловался Олег.

– Нет чтобы сказать спасибо, так он еще жалуется! Взрыв мины в костре мог начисто снести твою бестолковку.

– Какая мина? Какой костер? И вообще, где мы?

– Слабак, до сих пор еще не очухался, – сурово ответил дед.

– Где я? – тихо повторил Олег.

– Ты вчера приехал ко мне в санаторий, – участливо ответил старик. – Давай помогу встать, и потихонечку пойдем обратно.

– Не хочу в санаторий, голова кружится.

– Здесь хорошие врачи, быстро приведут в норму.

Вопреки ожиданиям за окружающими поляну соснами вместо санаторных корпусов показался добротный дом в окружении многочисленных хозяйственных построек. Дед недовольно хмыкнул и осторожно усадил внука на крылечко. Тотчас в дверях появился мужчина с карабином наперевес и зло заявил:

– W domu nie wpuszczę, wynoś się!^[1]

– Откуда «Манлихер»? – нейтрально поинтересовался дед.

– Прежняя власть дала, а Советы не успели добраться до егерей, – с вызовом ответил хозяин дома.

Внук с дедом озадаченно переглянулись. Хочешь прогнать незнакомцев – прогоняй, но зачем угрожать оружием, причем боевым! Делать нечего, придется уходить, благо лесная дорога упиралась прямо в дом. Только они собрались встать, как вразнобой треснули выстрелы, у хозяина дома подкосились ноги и он рухнул на крыльцо. Старик запоздало дернул Олега за руку, и оба неловко спрятались за ступеньки. В этот момент в доме прозвучал ответный выстрел, судя по пыльному фонтанчику – упали они вовремя.

– Психбольница, а не санаторий! – нервно выкрикнул внук.

Со стороны леса ударил шквал винтовочного огня, со звоном посыпались стекла, а дверь задергалась от удара пуль. Как-то неожиданно появились фигурки солдат в знакомой по фильмам форме вермахта. Пригнувшись, они пробегали несколько метров, затем делали выстрел с колена и снова бежали к дому. Финальный бросок гранат завершился совсем некиношным взрывом. Дальнейшие действия выходили за рамки здравомыслия. Солдаты вытащили из дома парня с карабином, затем женщину с двумя девочками и без разговоров закололи штыками прямо перед крыльцом.

– Крепись, – крепко сжав руку внука, прошептал дед. – Не вздумай кричать или вставать.

На самом деле Олег не мог ни шевелиться, ни думать, ни говорить. Он смотрел на собирающиеся в лужицы ручейки крови, на спокойные лица людей в немецкой форме времен Второй мировой войны и ничего не понимал. Подобного не может происходить! Слишком реально для галлюцинации или бреда после контузии. Вот один из солдат небрежно стащил с крыльца мертвого хозяина дома, указал на дверь и добродушно сказал:

– Erlaube abholen alle sachen, fahren mit uns^[2].

– Быстро! – дед потянул внука за руку. – Ищи сапоги, пиджаки и шляпы!

– Ты чего? Сам только что велел сидеть мышью! – выходя из ступора, запротестовал Олег.

– Не топчись бараном! Он приказал собираться и ехать с ними.

– Шляпы зачем?

– Сейчас такая мода, вперед! – Дед силой затолкнул внука в дверь.

Спешные сборы прервал требовательный стук прикладом в оконную раму. К этому моменту они нашли заплечные торбы, сложили туда «модную» одежду и запас продуктов. Предусмотрительный дед вышел к немцам с большим оковалком сала и под довольный хохот протянул его ефрейтору. Олегу было не до смеха, две запряженные телеги посреди двора ясно указывали на его дальнейшую судьбу.

– Что делать, деда? Я лошадей только в цирке видел, – уныло шепнул он.

– Не суетись и включи мозги. Я сяду на первую подводу, а ты на вторую. Тряхнешь вожжами, и лошадка сама потопает вслед.

Ехали недолго, очередной изгиб лесной дороги открыл место кровавой стычки. На дороге лежали убитые лошади, а чуть дальше на обочине отдыхал взвод солдат. В стороне, рядом с опрокинутой телегой, сиротливо стоял перекошенный миномет. Кровь, вермахт, трупы, абсолютный сюрреализм происходящего заставил Олега с силой постучать себя по голове. Что произошло? Почему он реально участвует в событиях чуть ли не столетней давности? Собирая в доме егеря подходящие вещи, они нашли в чулане кринку молока и успели на ходу перекусить. Так что умопомешательство после контузии исключено, тем более синхронное для двоих.

– Arbeit! Schneller!^[3] – резко выкрикнул сопровождавший их немец и указал рукой на трупы.

– По пять трупов на телегу, больше лошадь не потянет, – шепнул дед.

Работу выполнили быстро, причем дед не забыл вытащить из карманов и передать сопровождающему солдатские книжки. Вместо благодарности тот указал на обочину и приказал:

– Alle! Sie hier!^[4]

– Всех так всех, – покорно ответил дед.

Они принялись за остальные тела, укладывая их вдоль дороги в ряд. Затем старик снова собрал солдатские книжки с медальонами и передал немцу, а внук свалил в кучу раскиданное оружие. Новых распоряжений не последовало, сопровождающий продолжал сидеть на земле, облокотившись на колесо телеги.

– Пойдем, поищем наших, они заслужили христианское упокоение, – предложил дед.

– Это сорок первый год, да? Как мы здесь оказались? – растерянно спросил внук.

– Ты спрашиваешь меня? Кто все время твердил о продвинутой молодежи и отсталых стариках?

– Не злись, перемещение во времени физически невозможно, – заявил Олег.

– Незачем попусту разглагольствовать о возможностях физики! Нам надо выжить и выбраться к своим, – раздраженно ответил дед.

– Хочешь зайти в лес и дать деру? – предположил внук.

– Не тупи! Куда бежать? Двое русских без документов в белорусской глубинке! Пограничники или немцы расстреляют нас без разговоров!

– От немцев спрячемся, а нашим расскажем много важных и полезных сведений, – возразил Олег.

– Ага, особенно о развале СССР и разгоне КПСС. Вмиг всадят пулю в затылок, – ехидно заметил старик.

Внук продолжал настаивать на важности их знаний для государства, которые обязательно помогут в кратчайшие сроки разбить врага. Дед внимательно смотрел по сторонам, лишь изредка делая язвительные замечания. Наконец они нашли место засады, где сложили головы четверо бойцов.

– Посмотри, сколько гильз! – воскликнул Олег.

– Били двумя «Дегтяревыми» и ушли под обстрелом минометов, – ответил дед.

Погибших пограничников похоронили у самой дороги, поставив в изголовье православный крест. После осмотра противоположной стороны дороги нашли еще одного погибшего. По всей видимости, он забросал гранатами минометные расчеты и ценой жизни помог товарищам отступить.

– Далековато от границы отошли пограничники, – аккуратно выравнивая могильные холмики, заметил внук.

– Бестолочь! – возмутился дед. – Ширина погранзоны до полусотни километров! Причем погранзаставы стоят на всю глубину.

– Глупость несусветная, – сделал вывод Олег.

– Во время войны эта «глупость» позволила надежно защитить наш тыл от проникновения диверсантов.

– Вот уж не ври! – фыркнул внук. – Все знают, что тыл патрулировали войска НКВД.

– Тоже мне «знахари». Между прочим, пограничники входят в состав НКВД, а немцы одевали диверсантов в форму внутренних войск, поэтому их отлавливали словно цыплят.

– А Смерш…

– Создали дураки или маньяки коммунизма? – ехидно прервал дед. – В реале это пост пограничного перехода с обязанностью проверять документы.

– Кто, по-твоему, ловил и допрашивал шпионов? – не сдавался внук.

– Ты никогда не слышал слова «контрразведка»? – парировал дед. – Это структурное подразделение ГРУ начинается от штаба полка и заканчивается Генеральным штабом.

Разгорающиеся дебаты прервал шум подъезжающего грузовика. Из кабины вышел офицер и почти сразу начал орать на сопровождающего. Тот сначала оправдывался, то и дело указывая на деда, но, увидев в руке командира пистолет, смолк и поник.

– Zu mir, shnell!^[5] – приказал офицер, затем резко спросил: – Du hast Dokumente?^[6]

– Так велел господин офицер, – с покорным поклоном ответил запыхавшийся старик и указал на сопровождающего.

Понятен был ответ или нет – осталось неизвестным, но вопли офицера в адрес солдата многократно повторяли слово «трибунал». Дед с внуком осторожно отошли к машине, где Олег тихонько спросил:

– С чего это разгорелся сыр-бор?

– Они будут хоронить своих солдат на воинских кладбищах, а собранные в кучу документы потребуют опознания тел.

Трясясь и подпрыгивая на брусчатке, грузовик катил по пустынным улицам маленького городка. Ближе к центру дома начали подрастать до двух этажей, зияя разбитыми витринами магазинов. Неожиданно скрипнули тормоза, а вскочившие солдаты открыли беглый огонь.

– Адзенне, абутак^[7], – прочитал вывеску Олег и сжался в комочек. Немцы стреляли в толпу горожан.

– Круто наводят порядок, – покачал головой дед. – Мародеров без суда и следствия сразу на тот свет.

– Насколько я знаю, на оккупированных территориях никогда не было ни тюрем, ни суда, ни следствия, – отозвался внук.

В этот момент прозвучала новая команда, Олегу всучили карабин и указали на вход в магазин. Он чуть было не спрыгнул с машины, но вовремя спохватился и сначала помог слезть деду, который тут же схватил внука за руку:

– Стой! Не ходи туда.

Когда грузовик скрылся за домами, старик направился на противоположную сторону улицы.

– Ты куда? Вдруг они быстро вернутся, и мы огребем вагон неприятностей, – заволновался Олег.

– Для начала прочитай вывеску, затем заходи в вестибюль, – рассерженно ответил дед.

Одна табличка на стене гласила: «Горком партии», другая: «Горком комсомола», но зачем туда идти, внук так и не понял. Решив не озадачивать себя догадками, выбил прикладом дверь и, как было сказано, остался в вестибюле. Зато дед удивил, добравшись до доски с ключами за стойкой вахтера, принялся методично шарить по кабинетам. После полутора часов неведомых поисков они перешли в соседнее здание под вывеской «Горотдел НКВД». Когда на улице послышался цокот копыт и стук колес, оба стояли у разграбленного магазина, только у входа не было ни раненых, ни убитых.

– Fahr in die Kommandantur^[8], – приказал дородный немец и передал Олегу вожжи.

– Мы должны объехать центральную площадь и мотать из города на юг, – устраиваясь на козлах, сказал дед.

– Ты уверен? – засомневался внук. – Есть ли смысл забираться к немцам в тыл?

– Какой тыл? Надо пересечь дорогу Брест – Москва и уйти в Полесье.

– В таком случае проще двинуть на восток.

– Чему тебя в школе учили? – возмутился дед. – Группа армий «Север» катит через Каунас на Псков. Группа армий «Центр» послезавтра войдет в Минск. А между ними все войска Белорусского военного округа.

– Ну и что? Мы вдвоем спокойно проскользнем, – не сдавался внук.

– Между немецкими клиньями всего семьдесят километров, а топать нам почти тысячу километров. Лично я выйду к линии фронта под Новый год.

– Через Полесье ближе? – язвительно спросил Олег.

– До ближайшего областного центра всего полторы сотни километров, а там вокзал, паровоз – и ту-ту, – усмехнулся дед.

– И никаких немцев? – усомнился внук.

– У нас в запасе достаточно времени, в тех краях они появятся через три недели.

– Странно, неужели между ударами в центре и на юге такой огромный разрыв? – озадаченно спросил Олег.

– Ты хоть раз смотрел на карту начала войны? Группа армий «Юг» перешла границу в сотне километров южнее нас и сейчас беспрепятственно идет на Киев.

– Совсем непонятно, а где Советская Армия?

– Красная Армия, – поправил дед. – Перед войной венгры с румынами выступили в роли «дразнилок» и Генштаб сосредоточил основные силы на юге. Сейчас Одесский и Киевский военные округа ведут успешное наступление.

– Поэтому почти все танки и самолеты оказались брошенными? – догадался внук.

– Верно замечено. Топлива нет, вагонов нет, а немцы в трехстах километрах от Киева.

Олег по-новому посмотрел на своего деда. Бывший главный инженер авиаполка за время службы сменил много гарнизонов, в том числе на территории Белоруссии. Сейчас, когда они невероятным образом оказались не просто в прошлом, а в смертельно опасной ситуации, жизненный опыт старика оказался спасательным кругом.

К вечерним сумеркам пыльный проселок уперся в дорогу Берлин – Москва. Грузовики, телеги и трактора с пушками стояли на обочине сплошной стеной. Дед в очередной раз оказался прав – к заходу солнца немцы встали на ночлег. Олег внутренне сжался и невольно втянул голову в плечи, а внешне безмятежный старик даже ни разу не понукнул лошадь. Колеса телеги набатным боем прогромыхали по брусчатке и снова бесшумно покатили по песку.

– Смотри, они кого-то подстрелили, – тревожно зашептал внук и указал на смешную легковушку с распахнутыми дверьми посреди дороги.

– Не подстрелили, а расстреляли, – поправил дед и указал на трупы у деревьев.

Олег опасливо посмотрел на немецких солдат у костров и сжал кулаки. Придет время, когда всех их убьют и он не останется в стороне. Тем временем старик остановил лошадь, мимоходом заглянул в машину и направился к убитым.

– Совсем очумел, да? Здесь же немцы кругом! – встревожился внук.

– Бери лопаты, надо по-людски захоронить, – последовал спокойный ответ.